"Элоиза Джеймс. Жажда любви ("Отчаянные герцогини" #1) " - читать интересную книгу автора

на свете: своей дочери и дражайшей миссис Гроуп, любви всей моей жизни.
В эту трогательную минуту открылась дверь и появился Фаул.
- Ее светлость, герцогиня Бомонт, - объявил он. - Его светлость, герцог
Вильерс.
Роберта упала бы в обморок. Если бы знала, как это делается.
- Пожалуйста, позвольте представить свою сестру, ее светлость,
герцогиню де Бомонт, - сказал Деймон. - Джемма, это миссис Гроуп. И
прославленный поэт, маркиз Уортон и Малмсбери.
- Как я наслаждалась поэмой, привезенной мне дорогой Робертой! -
воскликнула Джемма, приседая в реверансе.
- Пустячок, сущий пустячок, - скромничал маркиз, смахивая последнюю
слезу. - Мне еще нужно над ним поработать. Думаю, в окончательном варианте
следует убрать медведя и ругательства... Я не опубликую ее, пока не будет
отточена каждая фраза, и только тогда издам сборник своих работ. Этот
вариант предназначен исключительно для ваших глаз. Мой подарок за доброту, с
которой вы приютили жемчужину души моей - единственную дочь.
- Так сборник ваших сочинений скоро выйдет в свет? - спросила Джемма. -
Рада познакомиться с вами, дорогая мадам.
Миссис Гроуп присела в реверансе так низко, что едва не плюхнулась на
пол.
- Не сомневаюсь, что это скоро случится. Так и вижу солидный том в
кожаном переплете и с жемчужными застежками, - заверил маркиз и,
поклонившись Вильерсу, добавил: - Я когда-то знал вашего отца.
- Поверьте, знакомство с моим отцом вовсе не столь уж большое
счастье, - буркнул Вильерс.
- Боюсь, он не разбирался в литературе. Совсем. Я, как понимаете, был
совсем зеленым юнцом, но уже прекрасно чувствовал музыку и ритм. Ваш отец
произнес какую-то возмутительную грубость: не стану ее повторять, но помню
каждое слово.
- Мы с каждой минутой становимся все ближе друг другу, - объявил
Вильерс. - Несколько жизненных наставлений, преподанных моим отцом, навсегда
остались в моей памяти.
- Как бы там ни было, но я считаю то стихотворение поистине
превосходным, - заявил маркиз. - Тема не слишком серьезна, но в каждую
строфу была вложена душа. Я до сих пор его не забыл.
Сердце Роберты упало. Она уже предвидела, что будет дальше. И верно:
отец разразился длинным стихотворением, посвященным коту Джеффри. Даже
Роберта, привыкшая к странным виршам отца, не смогла уловить ничего, кроме
редких рифм, выскакивавших то тут, то там, как придорожные столбы темной
ночью.
Когда он закончил, последовала минута молчания: очевидно, по мнению
Роберты, собравшиеся пытались убедиться в том, что продолжения не последует.
- Я никогда не прошу дочь оценить мою работу, - беззастенчиво солгал
отец, - тем более что ее суждения куда резче, чем можно судить по внешнему
виду.
- Совершенно неестественный ребенок... - прошептал Деймон. Но тут же
заткнулся под яростным взглядом Роберты.
Однако как ни странно, ей стало немного не по себе, едва она осознала,
что чувства отца будут ранены, конечно, будут, как не быть... Но как только
она открыла рот, вмешался Деймон: