"Василий Григорьевич Ян. Поход Ермака " - читать интересную книгу автора

ними и тяжелая, громоздкая дорожная каптана [колымага]. Из окна ее выглянуло
старое морщинистое лицо, и взволнованный голос тревожно спросил, обращаясь к
вознице:
- Слыхал, Егорушка, кричат будто?
- Слыхал, Игнатий Терентьич... И кто кричит смекаю. "Он" таперича на
разные голоса аукаться станет, - отозвался с козел ражий парень в посконной
сермяге.
- Лесной хозяин [леший], мыслишь? С нами крестная сила, не к ночи будь
сказано, - и, торопливо осенив себя крестным знамением, старик скрылся в
каптане.
- Са-а-рынь на-а ки-ич-ку-у-у! - где-то близко, совсем близко,
пронеслось по лесу.
Тихо ахнул Игнатий Терентьич.
Снова высунулось из окна каптаны встревоженное лицо.
- Егорушка, не "сам" это. По голосу слыхать: человечьими голосами
кричит-то, - дрогнув, пролепетали побелевшие от страха губы.
- "Он"-то по всякому кричать может: по-песьи и по-людски, - снова
отозвался с козел возница, - а только и впрямь людские крики как будто, -
заключил он, насторожившись и чутко прислушавшись с минуту.
- Станишники никак? [члены удалой казацкой вольницы, жившие грабежами]
Господи, помилуй! - почти простонал старик.
- Станишники и то, слышь, расшкались.
- Ахти, беда! - зашептал упавшим голосом Терентьич. - Гони што есть
духу коней, миляга! - обратился он к вознице. - Вызволяй из беды князеньку
нашего! Не приведи Господи попасться в лапы живодерам! Хуже разбойников
ночные тати [воры]. Ой, гони лошадок, Егорушка, спасай боярское дите...
Покойный князь батюшка увидает с того света твое усердие и его молитвами
воздаст тебе сторицей Господь...
Гикнул, свистнул, молодецки гаркнул на коней возница, ударил хлесткой
нагайкой по всей запряжке, и сытая, удалая четверка взялась с места на всем
скаку, волоча за собою скрипучую, громыхающую каптану.
Это был просторный возок, вышиною в человеческий рост, обитый сукнами и
крытый коврами поверх перин и подушек, грудой наваленных на скамьях. В углах
каптаны стояли лари со всякою дорожною снедью, бочонки с медом и ендовы с
квасом, заготовленные на долгое время пути. Тут же были нагромождены
укладистые сундуки со всевозможным богатством в виде мехов, штук сукна и
парчи, боярских одежд, утвари и драгоценных камней, составляющих главное
богатство именитых людей старого времени. Два тяжелых ларца с казною были
упрятаны под пуховую перину под самый низ сиденья.
На перине, крытой кизыльбацким [персидским] ковром, спал юноша, вернее
мальчик лет четырнадцати на вид. Серебряный месяц, заглядывая в слюдовое
оконце, освещал спящего. Тонкий и стройный, в дорожном терлике [род
кафтана], расшитом по борту золотой тесьмой, охваченный чеканной опояской
поперек стана, со спущенным с одного плеча опашнем [верхняя одежда], он был
очень хорош собою.
Из- под сдвинувшейся на затылок во сне мурмолки [род шапки] с собольим,
не глядя на летнюю пору, околом, выбивались светло-русые кудри мальчика,
шелковистые и мягкие как лен. Над сомкнутыми веками горделиво изгибались
темные брови. Высокий, умный лоб, тонкий нос с подвижными, как у горячего
молодого конька, ноздрями и полные, смело очерченные, полуоткрытые в сонной