"Василий Григорьевич Ян. Поход Ермака " - читать интересную книгу автора

грезе, румяные губы несказанно красили это юное, открытое, милое лицо.
Старик Терентьич осторожно склонился над спящим красавчиком-отроком и
долго тревожно вглядывался в его сонные черты.
- Господь с тобою, соколик, спи с миром! Бог да молитвы дедушки-князя
вызволят нас из бе...
Он не докончил своей фразы.
- Са-а-рынь на-а-а ки-ич-ку-у-у! - новым зловещим раскатом пронеслось
по лесу, замирая в чаще.
Помертвев от ужаса, Терентьич упал на колени посреди каптаны,
беспорядочно шепча: "Господи, помилуй! Господи, не попусти!"
Спящий отрок проснулся и быстро вскочил со своего мягкого ложа.
- Чего ты, дядька? Аль попритчилось што? - прозвучал его звонкий,
красиво вибрирующий голос, в то время как большие, ярко-синие глаза впились
в старика.
Эти синие глаза так и горели, так и искрились смелой недетской удалью и
молодым задором. Ни капли сна не оставалось в них.
- Князенька, родимый, соколий мой! Неладное штой-то в лесу деется.
Никак станишники нас выглядели и ровно по зверю какому облаву ведут; слышь,
свищут да гикают окаянные, - потерявшись от смертельного ужаса ронял Игнат.
По лесу, действительно, носился зловещий посвист, точно ветер в
метелицу гулял меж великанов деревьев в сгустившихся сумерках июньской ночи.
Оживала с каждой минутой дремучая чаща. Тысячью голосов заговорила,
загикала, засвистела, затопала сотнею молодецких ног. Громкие окрики
разбудили сонную тишину позднего ночного часа. Трепет охватил старого
Терентьича.
- Беда, соколик, беда, Алешенька! Куды я тебя схороню? Куды от лихого
глаза укрою? Пропали мы, дитятко, как есть пропали! - лепетал несчастный
старик.
Побледнел и юный князек. Дрогнуло сердце Алеши. Страх обуял детскую
душу, но не надолго. В следующее же мгновенье он был спокоен. Лишь темные
брови строго нахмурились да синие глаза ярче блеснули в лунном сиянии.
- Сам говоришь, што Грозного царя не убоялся, - произнес твердым
голосом мальчик, - а от ночных татей дрожишь. Кони сытые да ходкие у нас,
авось не нагонят станишники.
- Не за себя боюсь, светик, - все так же растерянно лепетал дядька, -
беда тебе, коли нагонят, ведаешь сам...
- А нагонят - откупимся, - тряхнув кудрями, отвечал мальчик, - чай
немало казны в мошне припасено. А коли што - и ручницы [ружья] возьмем,
палить будем! - смело заключил красавчик-князек.
- Храни Господи!... Ручницы! Ишь што выдумал! Да их-то, разбойников, с
десяток али более соберется, а нас-то я да Егорка, да ты, молоденчик. Нешто
справиться с ими? Да и откупом немного возьмем - все едино обдерут до нитки.
Единое спасение - коней гнать... Куды ни шло!
И снова высунулся в окно каптаны старик-дядька, снова перекинулся
словом с возницей и, полуживой от страха и волнения, опустился на сиденье
возка.
Лошади уже не бежали, а неслись молнией на всем скаку. Тяжелая каптана
перепрыгивала с кочки на кочку, грозя ежеминутно грохнуться оземь и
развалиться на сотню кусков. Месяц скрылся за тучу и внутри каптаны снова
наступила ночь. В сгущенном мраке князек Алеша нащупал небольшой, как бы