"Ромэн Яров. Одно мгновенье ("Искатель" № 2, 1967 г.)" - читать интересную книгу автора

каким-то образом свое право самому сообщить о случившемся, его
будет преследовать шепот завистников: "Случайность"... Но если он
никому ничего сегодня не покажет, а выложит этот козырный туз
некоторое время спустя, да еще присовокупит: "в результате
длительных и трудных исследований"... он будет монополистом своего
открытия, и уже не лабораторию дадут ему, а целый институт.
Великолепных возможностей предоставляется в жизни человеку
немного; один, другой раз упустил - и проиграл. Не сделать такой
ошибки, вести себя тонко, умно и расчетливо - это сейчас главное.
И тогда ты станешь пионером нового направления в науке, а имя твое
войдет в учебники. Как все разовьется дальше, сказать трудно. Но
отсчет начнется с него. И дураки получают от судьбы подарки, но
умение распорядиться ими как следует - привилегия умных. Основное
- ничего преждевременно не разглашать. Спрятать метеорит - или что
он там на самом деле из себя представляет - в шкаф. И фигурку туда
же. Вниз, под груду тряпок. Виталий Евгеньевич сделал шаг по
направлению к шкафу и вдруг почувствовал, что дальше двинуться не
может. Он стоял, сознавая, как мысли, владевшие им в последнее
мгновенье, сообщаются маленькой фигурке и становятся ее мыслями.
Ощущение этого перехода было таким же физически отчетливым, как
ощущение тока крови из пальца в стеклянную трубочку. И фигурка
была уже не только внешне похожей на Виталия Евгеньевича, она
целиком воплощала его личность: в нее перенесся весь строй его
рассуждений в тот момент, когда он сделал шаг. Но беспомощность
эта длилась какие-то секунды. Как только воспроизведение его
внутреннего мира было завершено, он ощутил, что может идти. Он
бросился вперед, но маленькая фигурка сделала шаг вбок и слилась с
черным камнем, будто в него вошла. Виталий Евгеньевич схватил
камень. Нет, ни при каких обстоятельствах нельзя оставлять его в
квартире, даже в самом потайном месте. Почти все, кто придет
сегодня, изображены на фотографии. Ее можно снять со стенки и
спрятать, допустим, в чемодан, но где гарантия, что оттуда не
начнут выходить почти невидимые изображения, превращаясь в
крепкие, твердо стоящие на ногах фигурки с внутренним миром
прототипов в одно, произвольно выхваченное мгновенье. Не следует,
застигая человека врасплох, перенимать его мысли. Ах, как можно
жестоко ошибиться! И кто знает, каковы планы этого странного
существа: быть может, все воспроизведенное эти фигурки тут же
выложат. Да, но куда ж деваться? Выход один - отвезти камень
обратно в лабораторию. Разумное ли это существо, автомат-
разведчик, контейнер - пусть полежит до завтрашнего дня. И не за
тонким стеклом, а в сейфе. Право же, все это слишком серьезно,
чтобы думать в день, специально отведенный для того, чтобы ни о
чем не думать.
Через двенадцать минут, ровно на три минуты сократив среднее
время пути от дома до института, многократно проверенное за пять
лет, Виталий Евгеньевич вошел в лабораторию. Вот и сейф, высокий,
громадный - этакая глыба, - в самом углу за масс-спектрографом.
Должно быть, тайному приступу игривости мрачного, никогда не
улыбающегося замдиректора по хозяйственной части обязана