"Бруно Ясенский. Человек меняет кожу (Роман)" - читать интересную книгу автора

что для этой страны, каждый день существования которой является новым
мировым рекордом, люди такие, как Баркер, -- просто балласт.
Другого инженера звали Мурри. Волосы его были серы, словно на них осел
табачный дым, медленно струящийся из трубки. Мурри казался молчаливым и
деловитым и сразу понравился Кларку.
Страна, в которую они ехали, называлась Таджикистан и отдалена была от
Москвы на пять тысяч километров. Кларк никогда не слыхал о такой стране,
знал только, что они должны были ехать в Азию. Страна, как пояснил Мурри,
лежала на границе Афганистана и Индии, на крыше мира, и являлась одной из
национальных республик в составе Советского Союза.
Баркер добавил, что в этой стране вообще нет никаких дорог, ездят в ней
на ослах и на самолётах. Что есть там только горы и джунгли, где водятся
тигры и бандиты, которых для экзотики называют басмачами. Что басмачи
охотятся специально за европейцами и убивают их в среднем по двадцать штук
в день. Что женщины ходят закрытые и открывать их нельзя, если не хочешь
получить ножом меж рёбер от любого последователя корана. Что для уважающего
себя американца нет даже, как в Турции, ни кафе, ни публичных домов, нет
ничего, кроме жары в 80°, от которой виски закипает во фляжке, и малярийных
комаров особой системы, изобретённых итальянским врачом Попатаччи. Вообще,
чёрт знает, зачем понадобился им там хлопок, когда могут его покупать в
Америке.
Днём Кларк ходил с Мурри по городу, зашёл в один из наркоматов и
вечером вернулся в гостиницу голодный и усталый. В гостинице сказали, что
машина с аэродрома приедет за ними в три часа ночи.
Баркер решил, что спать не стоит, и предложил спуститься в ресторан
поужинать, потанцевать и послушать музыку. Они переоделись и сошли вниз.
В большом зале ресторана за белыми кубиками столов сидело много народа:
мужчины в чёрных костюмах и женщины в вечерних туалетах. Кларку после
прогулки по городу, кишевшему весенне-яркой толпой, они напоминали мух,
облепивших куски пиленого сахара. Мухи говорили преимущественно по-немецки,
кое-откуда доносилась английская речь. У женщин были рыбьи глаза. Женщины
по-рыбьи открывали рты, выпуская папиросный дым, и дым пузырьками
поднимался к потолку.
Оркестр играл танго. Посередине залы, между столиками, качалось
несколько пар. Баркер заказал вино и пошёл танцевать.
Кларку и зал и публика показались несуразными на фоне этого города, где
за окнами, как фронт солдат, выстроилась зубчатая стена, и приподнятая
гигантская площадь в свете рефлекторов белела сейчас, как ледник, готовый
вдруг медленно поползти вниз, сметая на пути дома. Он спросил Мурри, все ли
рестораны выглядят здесь, как этот.
Мурри рассмеялся, и смех его, профильтрованный через трубку, долго
висел над столиком клубком табачного дыма.
Мурри сказал, что этот ресторан для иностранцев, Здешние жители сюда
почти не заходят, -- у них есть свои фабрики-кухни, свои столовые и свои
клубы. Этот ресторан они устроили для иностранных специалистов и туристов,
которые им нужны (одни ввозят свои технические знания, другие --
иностранную валюту). Поэтому они с ними предупредительны и любезны, но
относятся к ним с еле заметным презрением, -- приблизительно так, как
американские антрепренеры к кафрам, привезённым в нью-йоркский
зоологический сад и не привыкшим жить в каменных квартирных коробках: чтобы