"Александр Яшин. Вместе с Пришвиным" - читать интересную книгу автора

настоящий!
Был с нами, конечно, и хозяин дома - отличный, остроумный собеседник и
милый товарищ, председатель колхоза Воронин Николай Михайлович. Он не
собирался на охоту, и потому о нем говорить я буду меньше всего. Он только
что вернулся из Москвы с совещания, отчитался о поездке перед колхозным
активом и воспользовался нашей безобидной компанией просто, чтобы немножко
отдохнуть, поразвлечься. Правда, он сам больше развлекал нас.
- С этой работой и поездкой я всю пьянку запустил,- говорил он.-
Давайте наверстывать.
В курятнике у порога запел петух. Это было первое предупреждение, что
пора расходиться. Но с места никто не поднялся.
- А вот еще случай,- начиналась очередная байка,- пошел я на овес
медведя подсидеть и взял с собой бабу: пускай, думаю, хоть раз в жизни
посмотрит, как я медведей бью. Забрались мы на лабаз меж двух елок, бабу я
посадил повыше себя: так, думаю, целее будет,- сам сижу как раз под ее
сарафаном. Стемнело: в лесу темнеет быстро. Стихло, только далеко где-то
молоковоз проехал - пустые бидоны прогремели, да какие-то пастухи с коровами
запоздали, кричат на весь лес, друг друга подбадривают, чтобы не бояться.
Совсем стихло, слышно, в овсе мыши шуршат, заяц пробежал. Баба у меня
сморкаться начала, мелко трясется, переживает. Потом ее икота одолела. Я
тычу ей снизу, молчи, дескать. И ведь, что удивительно: медведь все-таки
пришел. Елозит он по овсу, чавкает, а видимость еле-еле. Я приладился с
ружьем, направил стволы, только бы выстрелить... Вдруг баба прямо на меня...
- Что?
- То-то что...
- Грохнулась?..
- Кабы грохнулась...
- Так и не убил медведя?
- Какой уж тут медведь!
Опять запел петух у порога, а с места никто не поднимается.
Председатель Воронин больше оставаться с нами не мог.
- Вы тут допивайте, а я пойду драку организую, чтобы не скучно было,-
пошутил он в последний раз и ушел куда-то, наверное, спать.

* * *

После обильного снегопада лес отяжелел, стал седым и старым. Даже
сосновые ветви, не только еловые, опустились вниз, провисли. Появилось
бесчисленное множество пригнутых к земле тонких, длинных стволов. То крутые,
то пологие, они напоминали городские новогодние арки: казалось, сбрось снег
с такой и прочтешь: "Добро пожаловать!" Либо - ямщицкие дуги: стоит тряхнуть
посильней, и зарокочут под свадебной дугой переливчатые бубенчики.
Снегу намело много. Дороги и тропинки в лесу исчезли, если не считать
заячьих стежек. Сугробы мягкие, пышные, сдобные, местами снег ровен, а чаще
лежит огромными буграми. Приближаешься к такому бугру и заранее
настораживаешься: и здесь не медвежья ли берлога?
Хвойный лес, особенно густой после метели, страшноват, а голый -
березничек, осинничек - сказочно легок и прозрачен, весь в инее, в изморози
и светится.
Четверо, мы заходим все глубже в густой хвойный лес.