"Александр Яшин. Вместе с Пришвиным" - читать интересную книгу автора

Конечно, хорошо бы первые километры проехать на санях, но лошадей в
колхозе просить постеснялись: мало их осталось, сейчас на них вoзят сено и
дрова. К тому же целина снежная началась почти от самой деревни.
Собак так же не взяли, потому что медвeжатниц ни одной не нашли, а
пустолайки могли только помешать нам. Хотя обе берлоги обнаружены были
именно пустолайками, о которых говорят, что охотятся они лишь за норками да
за хлебными корками.
- Охотников настоящих не стало, и собак не стало! - как-то сказал об
этом Сорокин.- Вот у охотника Ивана Осина из Кьянды была медвежатница, так
он ее дороже всего своего дома ценил. Когда делился с сыновьями, все
хозяйство им отдал, себе только собаку-медвежатницу оставил. Зато уж и бил
зверей! Старуху в решете, говорит, не найти, а медведя в лесу я завсегда
найду.
Меня очень подводят мои беговые многослойные лыжи таллинского
производства: они слишком узки для таких снегов, я то и дело прoваливаюсь. А
товарищи мои - Сорокин, Каплин и Сажин - идут на самодельных, подбитых
лосиной шкурой: лыжи эти широки и недлинны, потому маневренны в любых
зарослях, а главное, не соскальзывают назад при подъемах. Мне сочувствуют
молча.
Сегодня мы все немногословны. Немногословны с самого утра - как встали
задолго до рассвета, умылись в очередь, поели жирного свиного супу, конечно,
без всякой опохмелки, оделись и обулись неторопливо, я бы сказал,
старательно, проверили ружья и пантронташи на ремнях, прицепили ножи на
пояса, я - широкий сверкающий номерной, молчим и после того, как стали на
лыжи и тронулись в путь полем, к реке, потом за реку, в лес, в ельник.
Никаких анекдотов, даже шуточек, никаких рассказов о медведях. Вековые
охотничьи суеверия вступили в силу, их власть распространилась и на нас:
идешь на пожар - над огнем не смейся. Медведь, еще не убит, с этим шутить
нельзя. Вчера пошутили, и достаточно. Более того, всем казалось, что вчера
шутить столько не следовало. А сегодня даже упоминать о медведе не
полагалось, а если уж без этого обойтись было невозможно, то говорили
сдержанно, уважительно и называли зверя только местоимением: он.
- Он должен сегодня лежать крепко, погодка подходящая!
Я позволил себе однажды спросить:
- А если - она?
Меня даже не удостоили ответом. И молчаливая сосредоточенность стала
еще выразительней. Может быть, страх вступил в свои права? Нет! Не все,
идущие в бой, думают о смерти, но белье перед атакой стараются сменить все.
И все не любят болтать в эти часы и минуты. Мне кажется, что и Сорокин Павел
Евгеньевич больше не думал о тещиных блинах.
Заячьи следы в диком хвойном лесу исчезли - здесь местожительство не
для легкомысленных зверьков. Стучат дятлы - и то осторожно, тихо. Пригнутых
к земле деревьев здесь так же много, но это уже не березки, не ольхи, не
рябинки, а толстые, многолетние стволы елей, сосен, берез. Дуги, да не те!
Не медведи ли их гнули? Все больше валежника, колдобин, коряг, выворотней.
Чуть подул ветерок - и нас всех осыпало снегом с вершин. Где-то далеко
жалобно скрипит дерево. В большом лесу всегда что-нибудь скрипит, без этого
не бывает.
Однажды под самыми моими лыжами взорвался снег: вылетели два рябчика и
быстро скрылись за деревьями.