"Александр Яшин. Вместе с Пришвиным" - читать интересную книгу автора

Это произошло так неожиданно, вдруг, врасплох, что я, вероятно,
побледнел: все-таки ведь идешь и думаешь о медведях, а не о рябчиках.
- Мы, кажется, сбились, не найти, наверно, ничего! - вдруг безнадежно
махнул рукой Сорокин.
Не хочу рисоваться: на какое-то мгновение от этих слов я почувствовал
легкость в душе. Подумалось: не найдем берлогу - и все, значит, не судьба.
Переживаний всяких и без того уже достаточно!
Но я быстро справился с собой и заметил с упреком:
- Я же говорил, что надо было обложить! - И уже искренне боялся, что мы
можем ничего не найти.
- Обкладывай не обкладывай, вьюга мела не одну неделю. Лес узнать
нельзя.
Каплин отошел в сторону и начал осматриваться, принюхиваться.
Шофер Сажин не спешил вмешиваться в разговор, он еще не считал, что
"сели на диффер".
- Собачку бы теперь!
Вдруг неторопливый Каплин позвал всех к себе.
- Не сбились! - сказал он.- Это что?
- Где?
- Смотри прямо!
- Те-те-те!.. Если это и берлога, то не наша, другая.
- Их здесь, как грачиных гнезд, что ли?
- Да нет, я не то хочу сказать.
- Ну-ка, стойте здесь! - Сорокин снял ружье с плеча, пошел вперед один.
Медвежье гнездо оказалось у основания двух еловых корневищ,
вывороченных буреломом и торчащих стоймя под углом одно к другому. Сверху на
корневищах лежало еще два небольших сухих ствола, кажется, сосновых. Все это
было прикрыто таким мощным слоем снега, что не сразу удалось обнаружить чело
берлоги. Даже Сорокин тихонько сказал:
- Ну и ну! И нам не подойти, и ему оттуда не выбраться. Вон оно - чело!
- И он махнул рукой всем, чтобы отошли в сторону: надо было условиться, что
кому делать.
Ружей мы уже не выпускали из рук, я даже спустил предохранитель.
Кажется, дрожали колени от волнения.
Когда мы отошли метров на двадцать в сторону и сгрудились, как
заговорщики, Сорокин сказал:
- Может, придется стрелять в дыру, чтобы вылез. Быстро он тут все равно
не вымахнет. Давайте, ребята! Первое слово москвичу - становись вон к той
елочке, чуть слева от берлоги. Первый выстрел твой.
Я немедля двинулся на указанный номер.
-- Подожди, покурим! - остановил меня Сорокин.
Каплин оказал:
- Стрелять не надо. Я вырублю жердь, островину, и суну ее в чело. Можно
подобраться сверху, с крестовины, с валежин.
- Провалишься еще и стрелять помешаешь. Неладно.
- Руби, Вадим, островина - это лучше всего, руби!
Интересно, что с этого момента мы перестали называть друг друга по
имени и отчеству, остались только имена, и никакой неловкости никто при этом
не испытывал, все произошло само собой.
Воровато закурили по папироске "Север". Каплин - в одной руке ружье, в