"Лев Иванович Яшин. Записки вратаря " - читать интересную книгу автора

считалось за честь не только для известных в футболе людей, но и для видных
деятелей в областях, не связанных со спортом. Все на банкете было обставлено
пышно и в соответствии с самыми высокими требованиями этики. Достаточно
сказать, что появление каждого из нас громогласно возвещалось человеком,
одетым в костюм мажордома прошлого века. Впрочем, ни эта, ни прочие
церемонии не мешали футболистам чувствовать себя на приеме вполне
непринужденно. Я же имел случай убедиться, что мои партнеры по "сборной
мира", отличавшиеся до матча спартанским режимом еды и питья, после матча
ведут себя в этом отношении куда свободнее.
Следующее утро было утром прощания и разъезда. Для многих из участников
того лондонского матча он был последним в их долгой и славной карьере, во
всяком случае, - последним на международной арене. Большой футбольный мир в
последний раз увидел на поле аргентинца Ди Стефано, француза Копа, испанца
Хенто.
Думал ли я, их сверстник, что близится и мой час? Не думал и не хотел
думать. И сам этот матч, и общение с превосходными спортсменами, перед чьим
мастерством, кажется, склонило голову само время, помогли мне почувствовать
себя молодым и полным сил. Уезжая из Англии, я верил: мне еще играть и
играть. И я не ошибся. Прежде чем подарить свои перчатки моему молодому
сменщику, уступив ему вместе с ними и место в воротах "Динамо", я еще сыграю
сотни матчей - и на первенствах мира, и таких же вот, юбилейных, как этот, в
том числе матч, который будет посвящен прощанию с футболом вратаря Льва
Яшина. Но это случится еще нескоро...

Время новых надежд

Немного, совсем чуть-чуть, не удалось дотянуть мне до четвертьвекового
юбилея - всего двух лет не хватило. Что и говорить, по меркам спортивным
стаж не просто большой - огромный. А ведь и начал я не рано: в команде
мастеров появился в 20 лет. Из известных мне футболистов дольше задержался
на поле, пожалуй, лишь англичанин Стэнли Мэттьюз.
Четверть века в футболе - это несколько поколений. Моими партнерами и в
сборной и в московском "Динамо" были не отцы и дети, а дедушки и внуки.
Когда правый крайний знаменитого послевоенного "Динамо" Василий Трофимов,
будучи в расцвете славы, забивал мне на тренировках голы, другой крайний,
впоследствии игравший со мной в "Динамо" и в сборной,- Геннадий Еврюжихин
только-только учился ходить.
Мое поколение вышло на поле в те годы, когда советский футбол только
начинал вставать на ноги после неудачи на Олимпиаде 1952 года. Мне
посчастливилось совершить круг почета на парижском стадионе "Парк де Пренс",
когда команда СССР выиграла Кубок Европы 1960 года. Шесть лет спустя, тоже в
составе сборной, но уже почти полностью сменившей состав, я получал
бронзовую медаль на первенстве мира 1966 года. Застал я и более печальные
времена, времена отступления, когда в течение нескольких сезонов подряд не
удавалось нам закрепляться на первых местах ни в европейских первенствах, ни
в мировых и олимпийских чемпионатах, ни в клубных континентальных турнирах.
Как изменился рисунок игры за десять лет! Ворота, которые я защищал в
пятидесятые годы, атаковали, пять форвардов, а подступы к ним обороняли три
защитника. Затем и тех и других стало по четыре. Потом число нападающих
уменьшилось до трех, а в некоторых командах - и отнюдь не слабых - до двух.