"Владимир Яценко. Пленники зимы " - читать интересную книгу автора

воздух...
Николай уже ждет. Черным столбиком маячит на фоне выбеленного снегом
штакетника.
Жена его - крепкая работящая Любаша, высадила вдоль забора шиповник.
Летом красиво: сплошная зеленая стена, а сейчас вот так, голо и холодно -
несчастные прутики лишь подчеркивают бедность опустевшего на зиму двора.
Он открывает дверь, впуская следом за собой тысячи кристалликов снега,
молча усаживается, горбится, не глядя ни на меня, ни на дорогу, трет руки и
никак не может согреться...
Вижу, как он отчаянно зевает, и сочувственно спрашиваю:
- Опять не выспался?
- Маленькие дети не дают спать, - авторитетно заявляет Николай. - А
большие - жить...
- Это в том случае, если все-таки спал, когда детям требовалось
внимание.
- Да ну? - он поворачивается ко мне.
- Ну да! - откликаюсь я.
Это у нас вместо "здрасьте" и "доброе утро". Здесь мы с ним солидарны.
Начинать день со лжи - плохая примета. А на "доброе" это утро никак не
тянет: на часах - четыре, за окном - метель, а впереди три сотни километров
по сельским дорогам.
- Ты это точно знаешь? - не унимается Николай.
- Что такое "точно"? Любое категорическое утверждение ложно, включая и
это.
- Вот это да! - оживает Николай. - Сразу чувствуется: образованный
человек! В институте учился.
"В трех, - поправляю его про себя. - В трех институтах учился. Давно
это было. И не все в этой жизни. Все проходит, и это пройдет. И даже наш
обычный предрабочий треп и тот когда-нибудь сойдет на нет - надоест, и будем
молчать, свои сны про себя додумывать... а потом и вовсе разбежимся, и
понесет нас ветер в разные стороны..." - Ну и погодка, - разглядывая в свете
фар девственную белизну дороги, замечает Николай. - Пожалуй, в Антонюки
придется самим ломиться. Петрович на своей кобыле до трассы не выберется.
- Лишь бы товарок объехал, и на том ладно будет, - отвечаю. - Если к
обеду метель не прекратится, то к вечеру все занесет. Не проедем.
Мы разговариваем спокойно, без напряжения. Когда-то, в лучшие времена,
сделал я своему сараю капитальный ремонт, поставил импортный двигатель,
кабину шумопоглощающим пластиком покрыл. Думал с семьей на природу выезжать.
Туалет, душ, кухня, спальный салон... Отдельный грузовой отсек, чтоб,
значит, было куда моторную лодку ставить, - это летом; или парочку
снегоходов зимой. Кто же знал, как оно все обернется...
- Ну, одну-то ходку успеем, - успокаивает меня Николай.
Он выпрямился и расцепил руки. Вот-вот шапку снимет и опустит воротник.
В кабине уже тепло. Через минуту-другую убавлю печку.
- Ненавижу холод, - доверительно сообщает Николай. - Мозги мерзнут,
ничего не соображаю. Вот жара - нипочем. Ведь что такое "жарко"? Потеешь
себе в свое удовольствие, и ничего тебе не делается. Организму даже полезно.
- Летом, помнится, ты другое говорил...
- Разве? - он замолкает, думает. - Так то летом...
"Вот именно", - думаю я.