"Ив Жего, Дени Лепе. 1661 " - читать интересную книгу автора

тому же рыцарь и забияка, - рассмеявшись, прибавила она.
Габриель тоже улыбнулся, радуясь нежданной встрече, да с кем - с Луизой
де Лавальер, Луизой, которую он знал всю свою жизнь... Они так часто бродили
вместе по проселочным дорогам Турени в компании таких же юных уроженцев
Амбуаза... При виде Луизы ему показалось, что он вернулся в родные края, в
счастливое детство.
Не успев прийти в себя от приятной неожиданности, он рассеянно
разглядывал ее роскошный наряд - яркое платье и разноцветную жакетку,
небрежно наброшенную на плечи. Он узнал ее атласную кожу, бездонную синеву
глаз, волосы, отливавшие ослепительным блеском при каждом изящном повороте
шеи.
- Потому-то сегодня утром я и наведалась в театр, - продолжала Луиза,
не скрывая настойчивого взгляда. - И кое-что разузнала. Пара улыбок да
несколько монет - и сторож рассказал все, что нужно. Так я тебя и нашла.
Теперь жду твоих объяснений. Отчего ты так внезапно уехал в прошлом году?
Тебя здесь, кажется, знают только под именем Габриель? Зачем ютиться в такой
каморке, ведь ею погнушался бы даже монах?
Габриель сел напротив своей подруги и подробно поведал ей обо всем, что
с ним приключилось за последние месяцы. Ответил он и на ее вопросы - ничего
не утаил. Его признания успокоили девушку. А он в свою очередь узнал, что
Луиза прибыла в январе ко двору и стала фрейлиной будущей супруги Месье,
брата короля. Представление "Дона Гарсии" позволило ей впервые выйти в свет.
Теперь она волновалась оттого, что скоро ее должны были официально
представить Людовику XIV и королеве. Габриель и Луиза ощущали себя воистину
счастливыми, снова обретя друг друга вдали от родных мест. Они разговаривали
долго-долго, вспоминая радостные мгновения юности. Юности двух сирот, почти
не знавших своих отцов: ведь его воспитывал дядюшка, а ее - отчим, под
бдительным и добрым оком брата короля Людовика XIII, Гастона Орлеанского,
чьим покровительством девушка пользовалась и после его смерти. Так перед нею
и открылись двери ко двору.
- Расскажи, - разгорячился Габриель, - кого ты повидала? И каково жить
при дворе?
Луиза принялась терпеливо рассказывать обо всех радостях и печалях
своей новой жизни - о мгновениях праздности и о бесконечных тяготах
придворного этикета. Она описывала жизнь, полную надежд и сомнений, величия
и ничтожности.
- А вчера мы битых четыре часа расшивали заново обшлага на платьях
мадемуазель Генриетты Английской, потому что изначальное шитье уж очень
походило по цвету на флаги тамошних приверженцев республики, и это могло не
понравиться английскому двору...
- Ты счастлива? - вдруг спросил Габриель, беря ее за руку.
Луиза опустила глаза, словно пытаясь разглядеть свои тонкие пальцы в
больших дрожащих ладонях Габриеля. Затем она подняла глаза и перехватила его
взгляд.
- Не знаю, счастлива или нет, - ответила она. - Но у меня снова
трепетно забилось сердце, ведь здесь кругом одни неожиданности, так что
по-всякому бывает! Знаешь, как ни странно, здесь мне порой снятся по ночам
луга, где мы с тобой гуляли. Теперь я по ним очень скучаю, хотя последнее
время, до приезда ко двору, они нагоняли на меня смертную тоску.
- Я любила те луга вместе с тобой, - продолжала Луиза. - Тогда нам