"Эльфрида Елинек. Любовницы " - читать интересную книгу автора

эти беды, остается еще возможность в пятнадцать лет напиться впервые и на
мопеде врезаться в бетонную опору моста.
Иногда дети делают слабые попытки затеять игру, тогда их мгновенно
хватают за шиворот, задают на орехи и награждают пинками, а потом суют в
руки рюкзак и отправляют в лавку за кормом для скотины. За солью и
комбикормом.
Ни о чем подобном Паула не догадывается. Она стоит на улице перед
входом в магазин, и на нее недоверчиво оглядываются снующие мимо мамаши. Она
надеется, что скоро поймает на себе восторженный взгляд Эриха, а пока
раздает детишкам конфеты. Детям постарше конфеты есть запрещают, они обязаны
приносить сласти домой, для своих маленьких или даже грудных братишек и
сестричек. Если же кто-то отважится тайком сунуть конфету за щеку, ему сразу
достанется такая затрещина, что зубы повылетают.
Дома эти мамаши, бросив на произвол судьбы дымящиеся на плите кастрюли,
как фурии бросаются к анемичному младенцу, срывают с его тельца обкаканные
ползунки и с буйной энергией вталкивают маленького глупышку в белоснежные,
свежевыстиранные одеяния. Потом упакованного в ползунки младенца покрывают
поцелуями и мамаша, и все присутствующие, а какашки отправляют в стиральную
машину. Поистине, перед нами - вечно повторяющееся и всегда переживаемое
заново чудо природы, связанное с тем, как меняют отвратительно воняющую
коричневатую тряпку на сияющее белизной одеяние. Про какашки все забыли,
вновь сияет солнце. Из раскрытых от умиления ртов присутствующих при этом
гостей доносится: "Ах ты, свиненыш эдакий", или: "Какая аккуратная мамочка".
И мамаши сияют от счастья.
Паулу влечет к Эриху. Мамашу влечет к приборке и чистоте.
А вот наконец и он, Эрих, объект влечения.
Шикарный молодой человек особенно выигрышно выглядит на фоне этих
сгрудившихся теток, дряхлых пенсионеров и малолеток, согнувшихся под
тяжестью сумок. Эрих раздвигает эту вонючую толпу, как кулисы, и появляется
на сцене.
За прилавком сразу встрепенулись незамужние продавщицы в белых халатах,
в том числе и мать-одиночка, парнишке-то ее годков немало, скоро на лесосеку
пора. Химическая завивка, под халатиками - новенькие пуловеры, купленные в
универмаге, на ногах с толстыми бледными икрами - туфельки на шнуровке и без
каблука. Золотые зубы, золотые цепочки с золотыми крестиками. Эриха осыпают
расспросами о здоровье матушки, бабушки и папочки, он отвечает медленно и с
трудом. Под градом вопросов Эрих выглядит словно баран перед новыми
воротами. Спасибо, все хорошо. Неоновый свет слепит глаза, привыкшие к
вольной и наполненной свежим ветром природе. Неоновый свет вреден для
здоровья. Эрих такой миленький и такой высоченный.
В продавщицах мгновенно просыпается тоска хоть по маленькой толике
любви.
Эрих не привык дарить любовь ни по маленькой толике, ни большими
порциями. На его любовь не приходится рассчитывать даже его близким, которые
не раз прикладывали руку к побоям, выпадавшим на его долю. Эриху часто
хочется прикончить и мамашу, и папашу, но он на это не решается. Зато так
здорово, когда тебя никто не видит, помучить как следует щенка, кошку или
маленького ребенка.
Знала бы об этом Паула!
Паула жаждет любви, как свинья желудей.