"Эльфрида Елинек. Любовницы " - читать интересную книгу автора

И в самом деле

Месячные неудобства у Паулы и в самом деле не наступили. За страхом,
что месячные неудобства, которые все женщины в Паулиной среде именно как
неудобства воспринимают, на сей раз не наступят, неизбежно последовал и сам
факт отсутствия месячных неудобств в положенный срок.
До этого момента любовь ничего не принесла Пауле, теперь вот кое-что
даже отсутствует, а это означает, что наступит нечто важное, ВЕЛИКОЕ, что
активизирует Паулину функцию. Паулы коснулось дыхание жизни (вернее, Эрихов
член), и даже больше, чем коснулось.
Швейная мастерская по-прежнему здесь, а Эриха так и нет рядом.
Пауле нельзя подняться к нему на гору, но ей теперь это не важно, ведь
сладкая тайна (как все это называют) окутывает ее и здесь, в долине.
Паула должна доверить сладкую тайну в первую очередь мужчине, которого
любит она и который любит ее, чтобы уж затем подумать о свадьбе.
Скоро эта тайна размягчит черты ее лица, взгляд Паулы сделается
задумчивым, живот распухнет, груди отяжелеют, низ позвоночника станет
побаливать, а сама Паула наделает в штаны. На то есть все основания: Паула
страшно боится родителей, они такие грубые, а тайна - тайна такая сладкая.
Паула еще ни разу не сказала Эриху, что любит его, она ведь так мало его
знает. Теперь она выпалит все сразу: "Я люблю тебя, и у меня будет от тебя
ребенок".
Пауле надо известить об этом и отца с матерью.
Ой, страшно!
Паула ждет ребенка, и Эрих ей сейчас особенно нужен, ведь для любой
женщины это - кризисная ситуация, для любого женского организма - нагрузка,
правда, нагрузка радостная. В эту пору радостного ожидания Пауле особенно
необходимы понимание, забота и защита от диких зверей, от тяжелой работы, от
жестоких ударов и бесчеловечного обращения. При любом бесчеловечном
отношении, даже при намеке на него, Паула думает: "Вы все пожалеете, если
узнаете, что я ощущаю в себе пробуждение новой жизни". Жизнь еще не
родившегося человечка тянется в Пауле навстречу солнцу.
Иногда Паула в тяжелых кошмарах представляет себе, что произойдет, если
она скажет отцу: "Папка, ты знаешь, мне сейчас особенно нужны забота и
ласка, ведь еще не народившееся дитя во мне тянется к солнцу".
Паулу сдавливает железная рука отчаяния.
А ведь отец и сам детей делал, да не один раз.
А вдруг он скажет: "Ура, моя дочка скоро произведет на свет моего
внучонка, добро пожаловать, выходи, не бойся! У нас снова прибавление в
семействе, у нас снова малыш, главное, чтобы все счастливы были!"
А мама, вынесет ли она пересуды деревенских экспертш об этом радостном,
длительном, но не бесконечном состоянии Паулы? Окружит ли она дочь заботой и
уходом? Поможет ли подготовить малышу приданое?
Голубое или розовое? Или желтое? Вот ведь радость какая. И тогда не
только Паула заживет новой жизнью, тогда и новый человечек получит в подарок
чудесную жизнь. Сразу две счастливые жизни вместо одной-единственной швейной
мастерской.
А Эрих, счастливый отец, будет ли он каждую свободную минуту проводить
с малышом и матерью, будет ли он каждую свободную минуту заботиться о