"Зое Дженни. Комната из цветочной пыльцы " - читать интересную книгу автора

должна же где-то быть хотя бы тетрадка. Когда я, стоя на стуле, обшаривала
верхнюю полку, со шкафа чуть не упала ваза. Проклиная всё на свете, я снова
привожу всё в порядок. Возвращаюсь к себе, беру книжку и закуриваю. Ложусь
и, подняв повыше подушку, открываю книгу. У сигареты резкий вкус. Слова
прыгают и расплываются перед глазами, пока я привыкаю к дыму. Я все время
перечитываю первое предложение и никак не могу перейти ко второму. Раньше я
проходила сквозь слова как через открытые двери. Сейчас же я остановилась
перед ними - и ни с места. Это такое напряжение - следовать за нитью слов,
которая не приведет никуда, кроме как к очередной точке или к новому
предложению. В отчаянии я захлопываю книгу и наблюдаю за тем, как из дыма
вырисовываются фигурки животных, как эти животные выплывают из моего рта и
поднимаются к потолку. На потолке, этой просторной поляне, они
прогуливаются. Большинству не удается проделать весь путь от моего рта до
потолка, они растворяются в воздухе на полпути. Я стараюсь выпускать как
можно более крупных сигаретных животных-долгожителей. Голод, глухая давящая
боль, мешает мне играть, но мне не хочется спускаться вниз и в одиночестве
сидеть в столовой.

Хотя еще совсем рано, сад уже прогрелся. Люси читает в тени пальмы
газету. Ее волосы подобраны, на лице пахнущая огурцами косметическая маска.
Я присаживаюсь к ней за стол, она опускает газету. Вокруг глаз - там, где
нет маски, - островки чистой кожи, и из этих двух оазисов на меня смотрят ее
голубые глаза.
- Сегодня на ужин я пригласила одного приятеля, Вито. Он тебе
понравится.
Она снова поднимает газету.
- Хотела бы я знать, что ты тут делаешь целыми днями, когда меня нет, -
замечает она вскользь, но в голосе сквозит явное любопытство.
- Читаю. У меня в комнате целая кипа книг. Вчера я читала до поздней
ночи, - отвечаю я, будто оправдываясь.
Я иду в дом, чтобы взять завтрак, и, когда возвращаюсь в сад, держа в
руках поднос с хлебом, сыром и медом, слышу, как в подвале Джузеппе начинают
галдеть птицы. Жена Джузеппе умерла от инсульта. Когда она была жива, за
окнами постоянно маячили их силуэты и было слышно, как Джузеппе орал на нее.
Сейчас слышно только, как галдят птицы, когда он спускается к ним в подвал,
чтобы поймать какую-нибудь себе на ужин. Люси утверждает, что он сошел с
ума. Я ставлю поднос на стол. Люси, подперев рукой подбородок, напряженно
смотрит в сторону монастыря.
- Послушай, Йо, я не рассказывала Вито о тебе, то есть он не знает, что
у меня есть дочь. Я подумала, проще всего будет сказать ему, что ты - моя
младшая сестра.
- Само собой, - выпаливаю я сухо, настолько быстро и естественно, будто
годами готовилась к этому моменту.
Облегченно вздохнув, она проводит рукой по волосам. Маска на лице
высохла и затвердела. Люси говорит ровным, беззаботным голосом, но я ее
почти не слышу, застыв на месте и лишь изредка кивая. Я неотрывно смотрю на
высохшую огуречную маску, которая потихоньку осыпается. Уже начинают
отслаиваться куски покрупнее; Люси прижимает к лицу руки, будто хочет
удержать его от окончательного расслоения, извиняется и спешит в ванную. Там
она проводит почти весь день. Сидя на диване в столовой, я держу на коленях