"Зое Дженни. Зов морской раковины " - читать интересную книгу автора

обычно широко раскрытых глазах на бледном лице с высокими скулами было
что-то старческое. Господин Розенберг размышлял: а не забавляет ли ее то,
что большинство людей считает ее ограниченной только из-за того, что она не
говорит, - ведь мыслила она вполне ясно, но мысли свои хранила в себе. То,
что ей удавалось обходиться вообще без речи, он считал удивительным и
завидным. Должно быть, она могла спускаться в такие глубины, которые
оставались скрытыми для него.
Они промолчали целый час. Господин Розенберг молчал по-дилетантски:
каждые три минуты он откашливался, качал ногой, менял положение тела и
нервно ерзал на стуле, в то время как Элиза, не двигаясь, смотрела перед
собой, по-совиному полузакрыв глаза.
Раньше господин Розенберг злился, когда Мария во время работы
запиралась на чердаке, становясь недосягаемой для него, и злился еще больше,
когда приходили ее болтливые клиентки и соседки, которые трещали без умолку
и до позднего вечера засиживались в гостиной. Ночью, когда Мария была в
отъезде, а он в одиночестве лежал в кровати, он думал об Элизе, которая жила
наверху на чердаке, в своем царстве молчания.

* * *

Пустовавшая комната хозяйского сына притягивала Элизу. Комната Георга
Розенберга не запиралась, и, когда Юлии не было дома, Элиза спускалась вниз
и разглядывала ее. В воображении Элизы лицо Георга постоянно менялось. Элиза
садилась на край кровати и рассматривала плакаты на стене: лихих
мотоциклистов на виражах, снимок Луны со спутника, большую карту мира. В
ящиках стола, которые она выдвинула однажды из любопытства, она обнаружила
целую кипу фотографий, на которых была изображена Мария Розенберг. На
снимках Мария была еще молоденькой незамужней девушкой. Элиза размышляла над
тем, зачем Георгу понадобилось собирать все эти фотографии, - в этом была
какая-то одержимость; Элиза была уверена, что этим снимкам не место в ящике
и что они взяты откуда-то, где их отсутствие осталось незамеченным.

Господин Розенберг резко открыл глаза. На его лице всегда появлялось
испуганное выражение, когда он просыпался, а Мария, выпрямившись, сидела
рядом на кровати. Раньше она сладко потягивалась, но теперь, когда у нее
появилась своя фирма, она, проснувшись рано утром, быстро вскакивала с
постели без малейшего перехода от сна к бодрствованию. Поначалу господина
Розенберга задевало, что его таким образом оставляют одного. И хотя ему
нужно было вставать позже, заснуть он уже не мог.
Мария Розенберг собрала чемоданы накануне вечером. Она на три месяца
уезжала за границу для показа своих коллекций. И на этот раз Мария торопливо
откинула одеяло, что разбудило господина Розенберга, и, свесив ноги с
кровати, замерла в таком положении на некоторое время. Господин Розенберг
смотрел на ее спину, а Мария не без упрека в голосе спросила, почему Элиза
все еще не начала говорить.
- Вчера мы с ней столкнулись на лестнице, и она была не в состоянии
даже поздороваться.
- Может быть, она просто поняла, что в этом нет никакого смысла.
В последнее время господин Розенберг общался с женой подобного рода
отрывистыми фразами, которые она напрочь игнорировала. Мария поспешила в