"Сильви Жермен. Книга ночей " - читать интересную книгу автора

отвратительное воплощение народных бедствий.
Так вот и жили многие из "сухопутных" в постоянном ужасе перед
свирепым, неутолимым волчьим голодом; они окрестили волков единым именем,
заклинавшим их собственный страх и этих своих извечных врагов; и было это
имя - Зверь.
Этого Зверя со множеством тел люди считали адским испытанием, которое
Дьявол послал им на горе. Некоторые даже утверждали, будто в нем скрывается
мстительная душа человека, осужденного на вечные муки за то, что он дерзнул
изменить ход мироздания; другие верили, что это перевоплощение какого-нибудь
злого, жадного до крови, колдуна. Третьи видели в Звере карающий перст
Господа, разгневанного людскими грехами и ослушанием. Потому-то крестьяне,
собираясь на волчью охоту, просили кюре освятить ружья и заряжали их на
церковной паперти пулями, отлитыми из серебряных образков Богоматери и
святых угодников.
Однако Зверь умел оставаться невидимым и уходить от охотников. Он
скрывался в самых темных лесных дебрях, откуда временами доносились глухие
завывания, и показывался лишь тем, кого избрал своей добычей.
Случалось, что люди заставали некоторых из его жертв еще живыми, но,
все равно, даже самый легкий укус Зверя обрекал несчастных на смерть. Тщетно
знахари натирали раны смоченными в уксусе дольками чеснока, чтобы выгнать из
них дурную кровь; тщетно обкладывали укусы кашицей из растертых огурцов,
меда, соли и мочи; тщетно покрывали тела больных амулетами - все они рано
или поздно погибали в ужасных мучениях.
И, чем ближе подступала смерть, тем больше жертвы Зверя, в свой черед,
уподоблялись волкам; жестокое страдание, корчившее их тела, зажигало в
глазах такие же нечеловечески-холодные огоньки, какие горели в зловещем,
исподлобном взгляде Зверя, а зубы и ногти превращало в свирепые клыки и
когти, готовые разорвать любого, кто подойдет. И нередко бывало, что родные
впавшего в бешенство человека сами обрывали эту кошмарную метаморфозу,
придушив обезумевшего беднягу между двумя тюфяками. Потом они чинно
укладывали его на кровати и, как добрые христиане, молились за душу
усопшего, прося Господа, чтобы Он не допустил ее блуждать по лесам, где
царит Зверь, или с глухим замогильным воем бродить вокруг их дома.
Желая заклясть такие потерянные души, а главное, отогнать Зверя
подальше от своих ферм, крестьяне держались обычая после удачной охоты
вешать на ворота амбара лапу, голову или хвост убитого волка. Ибо Зверь не
должен был даже близко подходить к живым. Говорили, будто его взгляд, пусть
увиденный мельком или издали, способен лишить человека голоса и
парализовать, а зловонное дыхание может насмерть отравить того, до кого оно
долетело. А иные уверяли, будто цыгане - сами по себе весьма схожие с
волками, - располагаясь табором близ деревень, набивают трубки смесью табака
и высушенной волчьей печени, дабы отпугивать мерзостным запахом этого дыма
собак, стерегущих стада.

Таковы они были - эти свирепые людоеды, хозяева лесов, державшие
"сухопутных" в вечном страхе; они носили имя Зверь и считались еще более
жуткими, чем злые духи, великаны и драконы из сказок и легенд.
Но Виктор-Фландрен в ту пору не знал этого; он хранил в памяти лишь
сонную, пресную воду каналов, на которых прошло его детство, да черную
утробу земли, куда ежедневно спускался семь лет подряд.