"Джером Клапка Джером. Человек, который не верил в счастье" - читать интересную книгу автора

хозяин подарил мне к рождеству гуся в восемнадцать фунтов весом.
- Ну, уж от этого ничего худого не могло произойти, - заметил я. -
Редкое счастье.
- Вот то же самое говорили тогда другие клерки, - ответил он. - Старик
в жизни никому ничего не дарил. "Вы полюбились ему, - говорили они. -
Счастливчик!"
Он тяжело вздохнул. Я понял, что с этим связана целая история.
- И что же вы сделали с гусем? -спросил я.
- В том-то и беда! - ответил он. - Я сам не знал, что с ним делать. Это
случилось в сочельник, в десять часов вечера. Только я собрался домой, а он
дает мне гуся. "Тидлинг и братья" прислали мне гуся, Биглз, - сказал он,
когда я подавал ему пальто. - Очень мило с их стороны, только к чему он
мне? Возьмите его себе!" Я, разумеется, поблагодарил его и был очень ему
признателен. Он пожелал мне счастливого рождества и вышел из конторы. Я
завернул подарок в бумагу и взял его под мышку. Это была великолепная птица,
но тяжеловатая. И так как приближалось рождество, я подумал, что по этому
случаю неплохо бы угоститься стаканчиком пива. Я зашел в кабачок на углу и
положил гуся на стойку.
- Здоровенный, - сказал хозяин, - у вас будет завтра доброе жаркое. Его
слова заставили меня призадуматься: только тут я понял, что птица мне не
нужна и проку мне от нее никакого. Я собирался в Кент, чтобы провести там
праздники в семье одной молодой особы.
- Той самой, у которой была канарейка?-вставил я.
- Нет, это все случилось еще до того, - ответил он. - На сей раз делу
помешал гусь, о котором я вам рассказываю. Родители ее были состоятельные
фермеры, и привозить им гуся было бы глупее глупого, а в Лондоне я не знал
никого, кому бы мог его подарить. И вот, когда хозяин вернулся, я спросил,
не согласится ли он купить у меня гуся, и сказал, что возьму недорого.
- Мне он не нужен, - ответил тот, - у меня здесь и без того уже три
штуки. Может, один из этих джентльменов у вас его купит.
И он повернулся к нескольким молодцам, которые сидели, потягивая джин.
Мне подумалось, что им даже вскладчину не купить и цыпленка. Однако самый
обшарпанный из них сказал, что он не прочь взглянуть на мой товар, и я
развернул сверток. Он долго осматривал и ощупывал гуся, допрашивал меня, как
я его раздобыл, и кончил тем, что выплеснул на него добрых полстакана джина
с водой. Затем он предложил мне за гуся полкроны. Это так возмутило меня,
что я, не сказав больше ни слова, схватил в одну руку гуся, в другую веревку
и бумагу и выскочил вон.
Так я и шел некоторое время со своей ношей: я был взволнован и ничего
не замечал. Когда же я поостыл, то стал размышлять над тем, как, должно
быть, смешно выгляжу. То же самое, очевидно, пришло в голову и двум-трем
мальчикам. Я остановился под фонарем и попытался завернуть гуся. При мне
был еще портфель и зонтик, и первым делом я уронил гуся в сточную канаву,
чего и следовало ожидать от человека, который при помощи одной пары рук
пытается справиться с четырьмя различными предметами и тремя ярдами веревки.
Вместе с гусем я зачерпнул целую кварту грязи. Почти вся она осталась у меня
на руках и на одежде да еще немало на обертке. И тут пошел дождь.
Я сгреб все свои пожитки и побежал в ближайший кабачок, где надеялся
достать еще кусок веревки и увязать гуся в аккуратный сверток. Кабачок был
переполнен. Я протискался к стойке и бросил на нее гуся. При виде его почти