"Джером К.Джером. Человек, который разуверился в счастье" - читать интересную книгу автора

умирая, оставил все свои деньги до последнего пенни моему брату Сэму,
чтобы хоть чем-нибудь вознаградить его за то, что тот появился на свет в
пятницу. А мне доставались лишь наставления о том, какую ответственность
возлагает на человека ожидающее его богатство, и увещания не отказывать
нуждающимся родным в деньгах, когда их у меня будет очень много.
Он помолчал немного, свернул страховые бланки и сунул их во внутренний
карман пальто.
- Говорят также, - продолжал он, - что черные кошки приносят счастье.
Мне думается, на всем белом свете не сыскать более черной кошки, чем та,
которая пристала ко мне в первый же вечер после моего переезда на новую
квартиру на Болсвер-стрит.
- Ну и как, принесла она вам счастье? - спросил я, чтобы заполнить
наступившую паузу.
В его глазах появилось выражение какой-то отрешенности.
- Трудно сказать, конечно, - задумчиво ответил он. - Может быть, мы все
равно не сошлись бы характерами. Подобным взглядом на вещи всегда можно
утешиться. И все-таки жаль, что ничего из этого не вышло.
Он стал пристально смотреть в окно, и я тоже замолчал, не желая
вторгаться в его, по-видимому, тягостные воспоминания.
- И что же произошло потом? - не удержался я наконец.
Мой вопрос вывел его из задумчивости.
- Ах, - сказал он, - ничего особенного. Она должна была на несколько
дней уехать из Лондона и на время отъезда поручила мне свою любимую
канарейку.
- Но ведь остальное случилось не по вашей вине! - воскликнул я,
побуждая его к рассказу.
- Может быть, и нет, - согласился он, - но это вызвало охлаждение,
которым поторопились воспользоваться другие... А я еще предложил ей эту
кошку, - прибавил он, скорее про себя, чем вслух.
Мы продолжали курить молча. Я чувствовал, что утешения постороннего
будут звучать слишком слабо.
- Пегие лошади тоже, говорят, приносят счастье, - заметил он,
вытряхивая пепел из трубки. - Я однажды завел себе пегую лошадь.
- Ну и как? - поинтересовался я.
- Из-за нее я потерял лучшее место, которое когда-либо имел, - без
обиняков откликнулся он. - Мой хозяин терпел даже дольше, чем я мог
ожидать, но нельзя же держать служащего, который всегда пьян. Это губит
репутацию фирмы.
- Разумеется, - согласился я.
- Видите ли, - продолжал он, - моя голова плохо приспособлена для
выпивки. Другим пропустить стаканчик - хоть бы что, а меня он сразу
выводит из строя. С непривычки.
- А для чего вы пили? - недоумевал я. - Не лошадь же вас заставляла?
- Дело было так, - объяснил он, продолжая нежно потирать свою шишку,
которая была уже величиной с куриное яйцо, - моя лошадка раньше
принадлежала одному джентльмену - коммивояжеру по части вин и других
крепких напитков. Он по делу заезжал чуть не в каждый трактир, который
попадался ему на пути. Зато потом невозможно было заставить его лошаденку
проехать мимо питейного заведения. Я по крайней мере был тут бессилен. Она
чуяла рестораны и пивные за целые четверть мили и подкатывала прямехонько