"Джером К.Джером. Человек, который разуверился в счастье" - читать интересную книгу автора

к дверям. Сначала я не поддавался, но проходило, бывало, пять, а то и
десять минут, прежде чем мне удавалось стронуть ее с места, а тещ временем
зеваки держали пари, кто кого одолеет, я - ее или она - меня... Возможно,
я и перевоспитал бы ее, но меня подвел один член общества трезвости,
который как-то раз, стоя на противоположной стороне улицы, прочел
собравшейся толпе целую лекцию. Он назвал меня Пилигримом, мою лошадку
Поллионом, или чем-то в этом роде, и долго кричал, что если я справлюсь с
Полли, то заслужу небесную корону. После этого нас всюду встречали и
провожали песенкой: "Пилигрим и Полли дрались за корону". Тут терпение мое
лопнуло, и когда она остановилась у следующего кабачка, я соскочил и
потребовал пару стаканов виски. С этого все и началось. Прошли годы, пока
я поборол в себе эту привычку...
- Со мной вечно что-нибудь случается, - продолжал он. - Не успел я
пробыть и двух недель на своей первой службе, как получил от хозяина в
качестве рождественского подарка огромного восемнадцатифунтового гуся.
- Ну, уж это никак не могло повредить вам, - заявил я. - Тут вам просто
привалило счастье.
- То же самое сказали тогда остальные служащие, - ответил он. - "Наш
старик расщедрился первый раз в своей жизни, - уверяли они. - Вы его
околдовали чем-то, счастливчик".
Он тяжело вздохнул. Я чувствовал, что за этим должна последовать
интересная история.
- И что же вы сделали с гусем? - спросил я.
- В том-то и беда, - ответил он. - Я не знал, что с ним делать. Он дал
мне его в десять часов вечера, в сочельник, когда я собирался уходить
домой. "Знаете, Бигглс, братья Тидлинг прислали мне гуся, - сказал хозяин,
когда я подавал ему шубу. - Это очень любезно с их стороны, но мне он не
нужен, можете взять его себе".
Я, конечно, обрадовался, поблагодарил его. Он пожелал мне весело
провести праздник и ушел. Я завернул гуся в оберточную бумагу и взял под
мышку. Хорошая вещь, но чертовски тяжелая.
Ввиду такого события, да еще в рождественскую ночь, я решил позволить
себе кружку пива и зашел в скромный кабачок на углу. Гуся я положил на
прилавок.
"Какой великан, - сказал трактирщик. - У вас будет славный обед
завтра". Его слова навели меня на мысль, что, в сущности, гусь мне
совершенно не нужен, что мне нечего с ним делах. Я собирался провести
праздник у родственников моей невесты, в Кенте.
- У молодой леди с канарейкой? - прервал я его.
- Нет, невеста с канарейкой появилась гораздо позже. А с этой рассорил
меня именно гусь. Девушке, родители которой крупные фермеры, нелепо везти
гуся в подарок, а в Лондоне мне некому было его подарить, и потому, когда
хозяин кабачка снова подошел ко мне, я спросил его, не хочет ли он купить
гуся за недорогую цену.
"Мне лично он не нужен, - ответил он. - У меня самого есть три штуки.
Но, может быть, один из этих джентльменов предложит за него что-нибудь?"
Тут он обратился к компании, которая сидела и распивала джин. На мой
взгляд, у всех у них вместе не хватило бы денег даже на цыпленка, но когда
тот, кто был потрезвее, сказал, что хочет взглянуть на гуся, я развернул
пакет. Он долго щупал и тискал бедную птицу и все допытывался, каким