"Джером К.Джером. Я становлюсь актером" - читать интересную книгу автора

его урокам, и благодарят его за все, что он им дал. Он хотел показать мне
эти письма и уже поднялся, чтобы сделать это. А впрочем, нет, немного
подумав, он не стал этого делать: они были написаны ему конфиденциально, и с
его стороны было бы не совсем хорошо показывать их посторонним - даже мне,
кому, как он чувствовал, вполне можно довериться. Надо отдать ему должное,
он никогда не показывал этих писем ни мне, ни - насколько мне стало
известно - кому бы то ни было, хотя впоследствии я встречал двух-трех
человек, изъявлявших горячее желание их увидеть.
Но я, медленно и мучительно набиравшийся опыта, ушел от него, так и не
оставив пятифунтовую банкноту, каковая, как я, "будучи деловым человеком",
должен был понять, означала абсурдно низкую плату, ведь обычно он брал
двадцать гиней, но уж так получилось, что он заинтересовался мною и
почувствовал, что я поддержу репутацию его школы и тем компенсирую ему
убытки.
Другой род агентов, которые хорошо зарабатывают на ослах, помешавшихся
на сцене, это "антрепренеры", имеющие вакансии для "леди и
джентльменов-любителей в специально подобранной труппе". Эти люди,
по-видимому, буквально верят в истинность слов Жака о том, что все мужчины и
женщины - актеры, ибо они поручают зеленым новичкам главные роли, проявляя
прямо-таки трогательную уверенность в результате. Поклонник трагической
музы, которому никогда не приходилось играть за пределами своей маленькой
гостиной, немного нервничает, получив роль Банко или полковника Дамаса в
спектакле, который пойдет со следующей субботы. Он не может понять, то ли
произошла ошибка, то ли над ним пошутили, чтобы позабавить остальных членов
труппы, то ли антрепренер действительно толковый человек, который мгновенно
угадывает таланты. Он предпочитает не говорить об этом вслух, чтобы не
подумали, будто он не уверен в своих силах - этот недостаток новичкам на
сцене, как правило, не свойствен. Кроме того, роль у него могут отобрать, а
этого ему бы ни в коем случае не хотелось, хотя в то же время он совершенно
уверен, что любую другую роль в пьесе сыграл бы гораздо лучше. Я всего один
раз столкнулся с лжеантрепренером, по крайней мере, с таким видом
лжеантрепренера. К несчастью, существуют и другие виды, в чем большинству
актеров приходится убедиться на собственном опыте; но до них я еще не дошел.
Лучше бы мне было к ним вообще не ходить.
Нас собралось с полдюжины - дуралеев, откликнувшихся на одно
объявление, и мы встречались каждый вечер на репетициях в одном доме на
Ньюмен-Стрит. Трое или четверо знаменитых профессионалов, которые
гастролировали в то время в провинции, но собирались присоединиться к нам в
начале следующей недели, должны были сыграть главные роли, и сразу по их
приезде мы отправлялись в Грэйвсенд. Меня приняли на работу за фунт
пятнадцать шиллингов в неделю и поручили роли Гилберта Фэзерстоуна в
"Потерявшемся в Лондоне" и короля в "Гамлете". Все шло гладко, речь не
заходила ни о какой плате за обучение, ни о чем-либо в этом роде, и хотя к
тому времени я стал ужасно подозрителен, я все же начал было подумывать,
что, кажется, это все же не надувательство. Но вскоре я понял, в чем состоял
трюк. На пятый вечер во время репетиции наш антрепренер был особенно любезен
со мной и похвалил за то, что он назвал моим действительно оригинальным
прочтением роли. Во время перерывов он, дружески опираясь на мое плечо,
обсуждал со мной пьесу. Мы немного поспорили об образе короля. Он разошелся
со мной во мнениях по двум-трем вопросам, но потом сдался и признал, что я