"Дайана Джессап. Пес, который говорил с богами " - читать интересную книгу автора

непредсказуемые, люди все-таки были источником пищи. Он был истощен. За
пятнадцать дней жизни с ошейником он сильно потерял в весе. Теперь пес часто
сидел с горящими глазами, изможденный и безмолвный, в дюжине ярдов от кухни,
истекая слюной.
Отчаяние добавило ему дерзости. Ночью под проливным дождем, когда капли
молотили по брезентовым тентам, заглушая прочие звуки, он вошел в лагерь.
Студенты и профессор спали.
Он направился прямиком туда, где люди готовили пищу, и набросился на
тщательно уложенные Сетом припасы - жадно проглотил брусок масла и несколько
яиц, разгрыз пластиковый контейнер, съел сухую овсянку и ушел, только когда
уже ничего не смог найти. Той ночью он уснул возле своего бревна, довольно
облизываясь.
Когда утром в лагере обнаружили разрушения, произведенные Дамианом,
никто не заподозрил, что причиной тому был ошейник. Хотя по крайней мере
один исследователь, Таг, мог бы догадаться. До встречи с Хоффманом он целый
год изучал популяцию диких гусей на Великих озерах. Дюжину птиц окольцевали,
надев им на шеи пластиковые цилиндры с номерами. Десять гусей погибли в
первую же зимнюю ночь: болото затянуло льдом, и цилиндры примерзли. Ученые
нашли мертвых птиц в окружении стаи - гуси не хотели бросать погибших
товарищей. Эта история завершилась скандальной статьей в местной газете, и
Таг старался ее не вспоминать.
И вот теперь, когда люди заметили, что пес голодает, они решили, что
жизнь его приближается к естественному концу. Они с сожалением говорили о
скором завершении проекта. Всем было жаль собаку, но они же ученые, "нельзя
позволять излишней сентиментальности нарушать естественный ход вещей".
Поэтому студенты спрятали подальше запасы еды и продолжили наблюдение.
Прошло несколько дней. По утрам уже шел резкий холодный дождь со
снегом. Дамиан питался в основном оленьим пометом и травой. Он весил всего
пятнадцать фунтов, шкура на выступающих ребрах и бедренных костях
натянулась, голова походила на череп. Пес быстро уставал и большую часть дня
просто сидел поблизости от лагеря и смотрел на людей. Когда рези в животе
становились нестерпимыми, он в полном отчаянии уходил искать олений помет.
Наконец пришло время, когда Дамиан, как многие домашние (и некоторые
дикие) животные, понял, что должен идти к людям. Он не был знаком с
концепцией "невмешательства в естественный ход вещей", он только знал, что
ему очень плохо, а интуиция подсказывала, что люди могут помочь. Голос
звучал недвусмысленно, хоть и без объяснений. Дамиан знал, что люди в
лагере, если захотят, могут накормить его и согреть. И дать еще кое-что,
обещал Голос. Что-то неуловимое, чего Дамиан еще не мог понять.
Твое место рядом с людьми.
И он пошел к ним. Он не знал, как его примут, и пошел из темноты на
свет угасающего костра с опаской, но и с достоинством, свойственным лишь
немногим собакам. Таг заметил его первым и обратил внимание Хоффмана - все
остальные уже разошлись по своим палаткам. Сквозь огонь Дамиан видел их
лица: суровый пожилой мужчина с высоким лбом и тонким прямым носом и молодой
человек, коренастый, с круглым лицом и Соломенными волосами. Пес смотрел на
старшего и медленно приближался к нему. Он шел робко, на полусогнутых лапах,
но смотрел Хоффману прямо в глаза.
Дамиан хотел сказать ему, что болен, голоден, умирает. В том, что
случилось с ним, виноваты эти люди, но Дамиан их почему-то не осуждал.