"Борис Степанович Житков. Джарылгач (детск.)" - читать интересную книгу автора

Вдруг бородатый перешел с кисточкой на другую сторону мазать. Увидал
меня да как крикнет: "Подай ведерко! Что, у меня десять рук, что ли? Стоит,
тетеря!" Я увидал ведерко со смолой и поставил около него. А он опять: "Что,
у тебя руки отсохнут - подержать минуту не можешь!" Я стал держать. И очень
рад был, что не выгнали. А он очень спешил и мазал наотмашь, как зря, так
что кругом деготь брызгал, черный такой, густой. Что ж мне, бросать, что ли,
ведерко было? Смотрю, он мне на брюки капнул раз, а потом капнул сразу
много. Все пропало: брюки серые были.


Что же теперь делать?

Я стал думать: может быть, как-нибудь отчистить можно? А в это время
как раз бородатый крикнул: "А ну, Гришка, сюда, живо!" Матрос подбежал
помогать, а меня оттолкнул, я так и сел на палубу, карманом за что-то
зацепился и порвал. И из ведерка тоже попало. Теперь совсем конец.
Посмотрел: старик спокойно рыбу ловит, - стоял бы я там, ничего б и не было.


Уж все равно

А они на судне очень торопились, работали, ругались и на меня не
глядели. Я и думать боялся, как теперь домой идти, и стал им помогать изо
всех сил: "Буду их держаться" - и уж ничего не жалел. Скоро стал, как черт:
весь перемазался, и рожу тоже. Этот, с бородой, был хозяин; Опанас его
зовут.


Пришел третий

Я все Опанасу помогал: то держал, то приносил, и все делал со всех ног,
кубарем. Скоро пришел третий, совсем молодой, с мешком, харчи принес и
сдачи. Стали паруса готовить, а у меня сердце екнуло: выбросят на берег и
мне теперь некуда идти. И я стал как сумасшедший.


Стали сниматься

А они уж все приготовили, и я жду, сейчас скажут: "А ну, ступай!" И
боюсь глядеть на них. Вдруг Опанас говорит: "Ну, мы снимаемся, иди на
берег". У меня ноги сразу заслабли. Что ж теперь будет? Пропал я. Сам не
знаю, как это снял фуражку, подбежал к нему: "Дядя Опанас, - говорю, - дядя
Опанас, я с вами пойду, мне некуда идти, я все буду делать". А он: "Потом
отвечай за тебя". А я скорей стал говорить: "Ни отца у меня, ни матери, куда
мне идти?" Божусь, что никого у меня, все вру: папа у меня - почтальон. А он
стоит, какую-то снасть держит и глядит не на меня, а что Григорий делает.
Сердито так.