"Борис Степанович Житков. Дяденька (детск.)" - читать интересную книгу автора

По лесам сходни, переходы, напихано с яруса на ярус, а мы все выше,
выше лезем; кругом так гудит, в уши бьет, прямо как тебе по голове кто
барабанит. Перелезли на самое судно, на железную палубу. И все железо,
железо кругом. И такой грохот, что я думал - не может быть, чтобы это целый
день, это, должно, только сейчас так расшумелись. Нельзя этого стука
выдержать. Потом оказалось, что все время так.
Подводят меня к железному столику, вроде тумбочки. Вижу, наверху уголь
горит, а между ножками гармоникой мехи, и ручка сбоку. Мне этот, что привел
меня, показывает на ручку - дергай, значит. Я хотел спросить, что потом
делать, и голоса своего не слышу: кричу - и как немой.
Такой грохот, аж стонет железо.
Смотрю, тут двое мальчиков стоят и чего-то греют. Закопченные такие,
черные. Толкают меня, чтоб я за ручку дергал. Я начал дергать, мехи
заработали, уголь горит; они там что-то работают, а кругом такой гром,
похоже, что не строят, а ломают со всей силы, и что вот-вот все завалится, и
я сам не знаю, на чем стою и куда в случае чего бежать.
А сам качаю, качаю.
Вдруг один мальчишка меня щипцами в плечо. Я еще сильнее ручку дергать,
а он опять щипцами - это надо было, чтоб я полегче, а то уголь вон с горна
улетает, - этот столик горном называется. Потом мальчишки вытащили щипцами
из огня заклепки - аж белые - и потащили куда-то. А я все стараюсь.
Какой-то дядя проходил - как толкнет меня в затылок: что-то показывает.
Ничего не понять - грохот: звенит, бахает кругом. Я сильней качать. Он
сорвал с меня картуз. Я за картузом и пустил ручку. Он тогда показывает,
чтоб потихоньку. Тут мальчишки снова толкают, тычут чем зря, а я ничего не
понимаю. Даже слезы. Ну, это я больше от дыма - очень едкий. Прямо хоть
брось. Так я до обеда мучился.
Вдруг все сразу замолкло, и тихо-тихо стало. Я даже испугался, не будет
ли чего сейчас. А мальчишки мне кричат: "Через тебя пять заклепок
перепалили!"
Я тут первый раз услыхал, что у них голос есть. Все пошли вниз, и я за
народом.
Мальчишки ко мне, кричат грубым голосом: "Ты заклепки не перепаливай,
дяденьке скажем, клепальщику, он тебя научит. У нас раз - и готово". И
показывают мне дяденьку. Здоровый, страшный такой мне показался, в бороде.
В столовой все клепальщики отдельно сидят и через стол орут, как с того
берега. От этой работы они все на ухо туги, и гам такой стоит, как будто
драка идет. А это просто обедают. И, раньше чем соседу сказать, в плечо его
- раз! Смотрю, мой сидит, все лицо в гари, и ржа в бороде от железа. Глядит
волком. Вынул бутылку, хотел пробку выбить, потом сразу трах горлышком об
угол, отбил, выпил половину и соседу ткнул: пей!
А я поневоле около мальчишек держусь, один не найду дорогу на работу.
Они говорят: "Идем, до гудка надо, чтоб горно развести". Дорогой они кричат:
"У нас, знаешь, не в слесарной. У нас разговору нет. Один, - говорят, - тоже
коники строил. Работали в самом дне, в клетке. Так клепальщик раз его по
башке ручником - и готово. Так его там и бросили. А чего, - говорят, - на
дурака смотреть!"
И все мальчишки курят и через каждое слово ругаются.
Когда я с работы домой пришел, мамка мне говорит, а я ничего не слышу,
как будто от соседей: еле-еле.