"Борис Степанович Житков. Что бывало (Сб. "Что бывало")" - читать интересную книгу автора

- Вот завёз, теперь нас здесь никто не найдёт. Посадил на мель среди
моря. Капитан! Мама с ума сойдёт. Вот увидишь. Мама мне так и говорила:
"Если с вами что, я с ума сойду".
А я молчал. Ветер совсем затих. Я взял и заснул.
Когда я проснулся, было совсем темно. Нинка хныкала, забившись в самый
нос, под скамейку. Я встал на ноги, и шлюпка под ногами качнулась легко и
свободно. Я нарочно качнул её сильней. Шлюпка на свободе. Вот я
обрадовался-то! Ура! Мы снялись с мели. Это ветер переменился, нагнал воды,
шлюпку подняло, и она сошла с мели.
Я огляделся. Вдали блестели огоньки - много-много. Это на нашем берегу:
крохотные, как искорки. Я бросился поднимать паруса. Нина вскочила и думала
сначала, что я с ума сошёл. Но я ничего не сказал.
А когда уже направил шлюпку на огоньки, сказал ей:
- Что, рёва? Вот и домой идём. А реветь нечего.
Мы всю ночь шли. Под утро ветер перестал. Но мы были уже под берегом.
Мы на вёслах догреблись до дому. Мама и сердилась и радовалась сразу. Но мы
выпросили, чтобы отцу ничего не говорила.
А потом мы узнали, что в том домике уж целый год никто не живёт.


КАК Я ЛОВИЛ ЧЕЛОВЕЧКОВ

Когда я был маленький, меня отвезли жить к бабушке. У бабушки над
столом была полка. А на полке пароходик. Я такого никогда не видал. Он был
совсем настоящий, только маленький. У него была труба: жёлтая и на ней два
чёрных пояса. И две мачты. А от мачт шли к бортам верёвочные лесенки. На
корме стояла будочка, как домик. Полированная, с окошечками и дверкой. А уж
совсем на корме - медное рулевое колесо. Снизу под кормой - руль. И блестел
перед рулём винт, как медная розочка. На носу два якоря. Ах, какие
замечательные! Если б хоть один у меня такой был!
Я сразу запросил у бабушки, чтоб поиграть пароходиком. Бабушка мне все
позволяла. А тут вдруг нахмурилась:
- Вот это уж не проси. Не то играть - трогать не смей. Никогда! Это для
меня дорогая память.
Я видел, что, если и заплакать, - не поможет.
А пароходик важно стоял на полке на лакированных подставках. Я глаз от
него не мог оторвать.
А бабушка:
- Дай честное слово, что не прикоснёшься. А то лучше спрячу-ка от
греха.
И пошла к полке.
Я чуть не заплакал и крикнул всем голосом:
- Честное-расчестное, бабушка. - И схватил бабушку за юбку.
Бабушка не убрала пароходика.
Я всё смотрел на пароходик. Влезал на стул, чтоб лучше видеть. И всё
больше и больше омне казался настоящим. И непременно должна дверца в будочке
отворяться. И наверно, в нём живут человечки. Маленькие, как раз по росту
пароходика. Выходило, что они должны быть чуть ниже спички. Я стал ждать, не
поглядит ли кто из них в окошечко. Наверно, подглядывают. А когда дома
никого нет, выходят на палубу. Лазят, наверно, по лестничкам на мачты.