"Элвин Джонсон. Битва дикой индюшки и другие рассказы" - читать интересную книгу автора

Конечно, на чистую науку не проживёшь, даже весьма аскетически. Но на
жизнь можно было заработать преподаванием, и Хобарт с радостью жаждал
учить молодые умы, которые блистали бы духом открытия. Он помнил
счастливую улыбку на лице старого профессора, когда студент, отвечая урок,
проявлял настоящую страсть к поэзии, которой хотел овладеть. Хобарту
пришлось вести курс Вергилия и Горация.
Он считал, что ему повезло, когда удалось отделаться от Цезаря и
Цицерона.
Но в умах студентов произошла перемена. Им нужно было получить зачёт и
сдать экзамен, чтобы получить диплом, который обеспечит им приличную
работу. Не то, чтобы латынь имела какое-либо отношение к бизнесу, но
работодатели вспоминали прежние времена и готовы были закрыть глаза на
первоначальную некомпетентность выпускника колледжа.
Если Хобарт отвлекался от упражнений и отмечал чрезвычайно зримое
впечатление от сравнений Вергилия или же величайшее мастерство Горация,
когда тот умудрялся втиснуть латынь в рамки греческой лирической поэзии,
лица его учеников становились безучастными. Эти пассажи не имели отношения
к сдаче итоговых экзаменов.
По вечерам в субботу он принимал студентов у себя дома. Некоторые
приходили всегда, главным образом те, у кого с успеваемостью было неважно.
Один из его лучших учеников, который никогда не приходил на эти встречи,
однажды злорадно сообщил ему, что в классе бытует поговорка: "Лучше уж
сдать предмет, ублажая преподавателя, чем корпя ночами".
Может быть, неспособность пробудить интерес студентов к латинской
поэзии вызвана его неопытностью как преподавателя? Он проделал тщательный
анализ своей методики и составил планы её улучшения на следующий год. Но в
успеваемости студентов не произошло существенных изменений.
В конце второго года Хобарт подал заявление об отставке. Председатель
совета сделал вид, что огорчён, но Хобарт знал, что тот уже присмотрел
себе нового выпускника из Гарварда. Образование, полученное в Гарварде,
звучало бы лучше для попечительского совета, чем домашний продукт. Хобарт
расстался с председателем с удивительно трогательным неискренним
сожалением.
Почему вдруг Хобарт кинулся в Калифорнию, он и сам толком объяснить не
мог. Он никого там не знал, даже никого из тех, кто там бывал. И вот в
один прекрасный прохладный день в июне он оказался в Сан-Франциско.
Однажды, когда Хобарт шёл по улице, у него вдруг сердце забилось чаще. В
торопливой походке людей на тротуарах, в их задорных выражениях, в высоких
тонах их речи было нечто такое, что вселяло в него уверенность в светлое
будущее, независимо от того, какого цвета было ускользающее настоящее. Он
взял газету и просмотрел страницы с объявлениями о найме на работу.
Секретарь - 50 долларов в неделю, продавец - 75, бухгалтер - 100. Ясно,
что Калифорния всё ещё была золотым штатом.
Ему нужно было найти работу, а какая у него специальность? Да никакой.
Тогда попробуем любую. Как-то он проходил мимо магазина готового платья.
Там висело объявление: "Требуется продавец". Он зашёл. В глубине комнаты
за столом сидел полный пожилой мужчина. Хобарт смело направился к нему.
- Прошу прощения, сэр, вы, случаем, не хозяин?
- Да, я здесь босс.
- У вас тут объявление "требуется продавец". Я прошу взять меня.