"Дженни Джонс. Голубое поместье [NF]" - читать интересную книгу авторанесколько других, обставленных книгами коридоров, исчезавших в других
крыльях дома. В холле стояла удушающая жара. Солнечный свет проникал сквозь глубокое окно, расположенное на трети высоты лестницы. Луч солнца освещал общий беспорядок. Журналы и газеты были навалены среди книг на каждой поверхности. Кофейные чашки и бокалы оставили круглые следы на длинном столе и буфетах. В подставке для зонтиков стояла крикетная бита, потрепанная соломенная шляпа набекрень сидела на веджвудской вазе [тип фарфора и фаянса компании "Веджвуд", основанной во второй половине XVIII в. Джозайей Веджвудом (1730-1795); фарфор знаменит рельефными камеями]. Каменный камин занимал большую часть стены, противоположной входной двери. В уголке возле лестницы Бирн заметил причудливую клетку лифта. Выкрашенная черной краской решетка изгибалась, образовывая растительный орнамент в стиле модерн. И хотя солнце освещало дом сквозь лестничное окно, Бирн не ощутил никакого желания вступать в сердце поместья. Ничто не двигалось там: не шевелился воздух, не было слышно ни звука. Никакой дух из прошлого не возмущал покой его сердца, и жуткие предчувствия не тревожили душу. Просто дом ожидал чего-то. Бирн снова ощутил это. Разбегавшиеся от центра коридоры были освобождены от мебели: открытые, они были готовы к... чему? Бирн не знал, к чему именно, и весьма обоснованно полагал, что и не хочет этого знать. Все было слишком блеклым. В доме не чувствовалось характера, не было атмосферы. Весь этот беспорядок ничем не свидетельствовал о семейной жизни, о том, как люди передвигаются по дому, занятые своими дневными отступил назад, едва не наткнувшись на мужчину, стоявшего позади него. - Забавно, не правда ли? - проговорил Саймон. - Я тоже чувствую себя здесь подобным образом. - Минуя Бирна, он вступил в зал и взял со стола книжку. - Вы любите читать? Здесь много книг. - Он показал на дверь, ведущую в восточную часть дома. - Это помещение официально считается библиотекой, хотя книгами набит весь дом. - Я читаю мало, - ответил Бирн. - Просто нет времени. - Ну почему люди всегда с такой добродетелью в голосе уверяют, что у них нет времени для чтения? Я бы назвал это весьма позорным качеством... или же вы человек действия, способный оказать воздействие на наш многоцветный, вдохновленный масс-медиа мир? Телек там... - Саймон указал на другую дверь напротив кухни. - Но Рут его не одобряет. И у вас, конечно, будет слишком много работы, чтобы проводить свою жизнь перед ящиком. - Не закрывая рта, он обходил зал, поднимая и опуская книгу за книгой, поправляя стопку журналов, открывая то одну, то другую страницу, наконец, весь зал наполнился яркими изображениями садов, одежды, людей, домов и еды. Бирн следил за тем, как бесцельно виляет Саймон между столом и шкафом, между буфетом и мягким креслом, будто пытаясь придать дому какой-то характер, некое подобие жизни. Но все осталось по-прежнему. Тут Бирн увидел над передней дверью какую-то надпись, заключенную в рамку из розового дерева. - А это что такое? - спросил он. Саймон посмотрел вверх. - Значит, вы не читаете по-французски? Ну, знаете ли, дорогуша. - И |
|
|