"Джеймс Джонс. Отныне и вовек (об американской армии) [H]" - читать интересную книгу автора

сегодня выкинул? Тебе здесь даже РПК не светит. Кому-кому, а тебе. Пруит,
прямой смысл быть в армии спортсменом. Про тебя бы писали во всех местных
газетенках, стал бы знаменитостью. А настоящий солдат, солдат-строевик, из
тебя все равно не выйдет. Никогда в жизни. А на тот случай, если все же
передумаешь и пойдешь в боксеры, я тебя заранее предупреждаю: Динамит
может носиться со своими спортсменами сколько угодно, но ротой заправляют
не они. И запомни, Пруит, ты больше не в первой роте, а в седьмой. И
старшина здесь я. Это _моя_ рота. Конечно, командиром считается Хомс, но
он такой же тупой болван, как остальное офицерье. Только и умеет, что
подписывать бумажки, скакать на лошади, звенеть шпорами и напиваться до
блева в этом их заблеванном клубе. Настоящий хозяин здесь - я.
- Да? - Пруит усмехнулся. - Что-то не похоже. Если хозяин ты, то почему
столовкой заведует Прим? Почему на складе всю работу делает Лива, а
сержантом числится О'Хэйер? Если хозяин ты, тогда почему здесь почти все
сержанты - боксеры из команды Хомса? Не пудри мне мозги.
Глаза Тербера медленно налились кровью.
- Ты пока и половины всего не знаешь, парень, - усмехнулся он. -
Посмотрю я, что ты скажешь через месяц-другой. И не то увидишь. Ты же еще
не знаком с Галовичем, Хендерсоном и Доумом.
Он вынул изо рта сигарету и, нарочито затягивая каждое движение,
несколько раз ткнул ее в дно пепельницы.
- Важно другое. Не будь у Хомса такой няньки, ка" я, он бы собственными
соплями захлебнулся. - Он со злостью растер окурком угольки в пепельнице,
потом лениво, как сонно потягивающийся кот, поднялся из-за стола. -
Так-то. По крайней мере насчет друг друга нам с тобой все ясно, верно?
- Насчет себя мне давно все ясно, - сказал Пруит. - А вот ты что за
фрукт, я пока не понял. Мне кажется...
Он услышал шаги в коридоре и замолчал, потому что этот разговор касался
только их двоих, его и Тербера, и постороннему - будь то офицер или солдат
- незачем было его слышать, Тербер улыбнулся ему.
- Вольно, вольно, вольно, - раздалось в дверях. - Можете не вставать, -
добавил тот же голос, хотя Тербер и Пруит уже стояли.
В канцелярию стремительно вошел человечек ростом даже ниже Пруита. Его
прямая, как шомпол, спина, казалось, не поспевает за быстро семенящими
ногами. Коротышка был одет в щегольскую, сшитую на заказ офицерскую форму
с погонами второго лейтенанта. Увидев Пруита, он остановился.
- А я ведь тебя не знаю, солдат, - сказал коротышка. - Фамилия?
- Пруит, сэр, - Пруит оглянулся на Тербера. Тот криво усмехнулся.
- Пруит, Пруит, Пруит, - трижды повторил коротышка. - Ты, наверно,
новенький, переводом. Потому что я такой фамилии не знаю.
- Переведен сегодня из первой роты, сэр, - оказал Пруит.
- А-а. Так я и думал. Раз мне фамилия неизвестна, значит, солдат не из
этой роты. Я три недели как проклятый зубрил описок личного состава, зато
теперь любого в роте могу назвать по фамилии. Отец мне всегда говорил:
"Хороший офицер должен знать в своей части всех по фамилии, а еще лучше
знать, какое у кого прозвище". Тебя солдаты как называют?
- Вообще-то Пру, сэр, - ответил Пруит, спасовав перед бьющей через край
энергией этого говорливого живчика.
- Ну конечно, - кивнул лейтенант. - Я мог бы и сам догадаться. А я
лейтенант Колпеппер. Назначен сюда недавно, прямо из Вест-Пойнта