"Джулия Джонс. Ученик пекаря (Книга Слов #1) " - читать интересную книгу автора

- Да, хозяин, но вы ж всегда говорили, что у лобанфернского красного
вкус, будто у шлюхиной мочи.
- Я его пить не буду, болван. Это в подарок. - Баралис встал, оправил
черные шелковые одежды, проводил взглядом Кропа и добавил, понизив голос: -
Я слышал, будто лорд Мейбор обожает лобанфернское красное.
Немного времени спустя Кроп вернулся с вином, и Баралис вырвал бутыль
у него из рук.
Ступай прочь, дурак. - Баралис раскупорил штоф, понюхал и сморщился.
Только варвару может нравиться это тошнотворное пойло.
Взяв вино, он поднял висящий на стене гобелен, провел пальцем по
известному только ему камню и вошел в свой потайной кабинет. Никто, кроме
Баралиса, не знал о его существовании. Здесь он занимался тайными делами,
писал секретные письма и готовил самые сильные яды.
Баралис достиг больших успехов в науке составления ядов а получив
доступ к библиотеке Тавалиска, который сам имел репутацию искусного
отравителя, довел свои успехи до высот мастерства. Смесь, которой он в свое
время смазал предназначенную для короля стрелу, казалась ему теперь
любительской стряпней.
Теперь он научился делать куда более тонкие яды, менее поддающиеся
обнаружению и дающие более разнообразные эффекты. Глуп тот практик, который
считает, что яд нужен лишь для того, чтобы убить или свалить с ног. Нет, яд
обладает куда большими возможностями: от него человек может чахнуть годами,
проявляя признаки самых разных болезней; яд может превратить доброго
человека в дурного; он может истощить сердце так, что оно остановится само
по себе; он может парализовать тело, оставив разум ясным.
Яд способен отнять у человека мужскую силу, память и даже молодость.
Яд может задержать рост ребенка или, как в случае с королевой, помешать
зачатию оного. Все зависит от искусства отравителя - и Баралис теперь
овладел этим искусством до тонкостей.
Он подошел к массивному столу с рядами склянок и флаконов. Почти все
яды следует готовить незадолго до употребления - со временем они, как и
люди, утрачивают силу. Баралис улыбнулся про себя: пришла пора состряпать
свежее зелье.

Войдя в тесный сырой застенок, Тавалиск поднес к носу надушенный
платок: здесь всегда так скверно пахнет. Он только что отведал жареного
фазана, начиненного собственными яйцами - великолепнейшее блюдо, - и вкус
еще держался во рту дразня язык. Однако птица, к сожалению, напоминала о
себе не только послевкусием, но и мясом, застрявшим в зубах. Тавалиск
достал изящную серебряную зубочистку и устранил досадную помеху.
Он находил, что зрелище чужих мук прекрасно влияет на пищеварение, и
ничего так не любил после вкусной трапезы, как поприсутствовать при пытке.
Узник, на которого бесстрастно взирал Тавалиск, был подвешен за руки
на цепях, и ноги его едва касались пола. Тавалиск вынужден был признать,
что этот молодой человек переносит боль с необычайным мужеством. Его
держали в темнице уже год - другой на его месте давно бы окочурился, этот
же проявил невиданную выносливость.
Тавалиск лично подбирал для него пытки, считая себя весьма искусным в
этом деле. Он составил целый перечень специально для этого узника - а где
благодарность? Тот мог хотя бы для приличия поддаться и заговорить. Но нет,