"Джулия Джонс. Крепость Серого Льда ("Меч Теней" #2) " - читать интересную книгу автора

возьми. - Он вложил в руку Кропа что-то круглое. - Покажи это в любом
воровском притоне к северу от гор, сошлись на меня, и тебе помогут.
Кроп зажал в кулаке легкое, тоненькое колечко - не мужское и даже не
женское, скорее детское.
- Береги себя, верзила, - сказал Скорбут. - Я не забуду того, кто
разбил мою цепь. - Он повернулся и исчез во мраке, став тенью среди других
рвущихся к свету теней.
Кроп спрятал колечко в сапог и пошел искать Хадду. Внизу было холодно
и никого из людей не осталось. Подошвы липли к камню, и пахло кровью. Кроп
пробирался между лежащими телами. Трудно было отличить одну женщину от
другой - им всем брили головы, чтобы негде было прятать алмазы. Он нипочем
не узнал бы Хадду, если б не ее алмазный зуб. Горький Боб говорил, что сам
хозяин рудника велел вставить его ей в тот день, когда она нашла камень
величиной с жаворонка.
Хадда едва дышала. На ее ногах и животе остались глубокие следы от
кнута. Кроп взял ее на руки. Она была легче охапки хвороста, и ему
сделалось стыдно. Со всеми, кто делал ему добро, случалось что-то плохое.
Ни на что ты не годишься, урод здоровенный. Надо было утопить тебя при
рождении.
Кроп потряс головой, прогоняя злобный голос. Краем глаза он различал
во мраке какое-то движение и понимал, что пора уходить. Воздух потрескивал.
Слышались тяжелые удары, как будто чей-то острый топор рубил человеческую
плоть, и крики знакомых Кропу рудокопов. Ему больно было их слышать и еще
больнее уходить от них. Но он нес Хадду, и цепей на нем больше не было, и
он должен был найти человека, которому принадлежал душой и телом.
Шестнадцать лет он провел без хозяина - долгий срок, очень долгий.
Идя по руднику с умирающей на руках, Кроп думал, как будет искать его.


* * *

Лед на озере потрескивал, остывая, и луна в первой четверти показалась
на небе. Ветра не было, но старые лиственницы вокруг озера шевелили ветвями
в тихом воздухе. Мида Неутомимая устроилась ночевать на прибрежной льдине
трехфутовой толщины, твердой, как железо. Она еще не помнила на своем веку
такой холодной ночи. От мороза сланцевый деготь в ее лампе превратился в
густой желтый жир, и пришлось зажечь свечу. Нагар норовил тут же
обледенеть, и Мида постоянно снимала его рукой в перчатке, чтобы огонек не
погас.
Надо было ей вернуться в Сердце. Не такая это ночь, чтобы пережидать
ее одной на льду, но в Миде всегда что-то восставало против здравого
смысла. Она дочь суллов, мать Вожатого, и всю мудрость, которая у нее есть,
она приобрела в такие вот ночи.
Кроме того, у нее есть собаки - они предупредят ее об опасности.
Предупредят - да, но не защитят. Мида Неутомимая не из тех звероловов,
которые напиваются допьяна перебродившим лосиным молоком и валятся без
памяти у своих костров, полагаясь на то, что собаки спасут их в случае...
В случае чего? Мида запахнулась в свою рысью шубу, жалея, что не может
снять рукавицы и погладить мягкий мех голыми пальцами. Это почти все равно
что прикасаться к живому существу - даже приятнее, как утверждают некоторые