"Оливер Джонсон. Полунощная Чудь" - читать интересную книгу автора

такого же искусного пироманта, каким был Манихей.
Ноги понесли его по широкой дуге вокруг северных стен города. Утопая по
щиколотку на каждом шагу, барон упрямо брел по чавкающему болоту, и через
нескольких часов чудесным образом обнаружил, что идет по твердой земле.
Древняя дорога на север - ее широкие плиты, погруженные в болото, казались
гигантскими кусками тверди, проглоченными черной жижей. Своим внутренним
взором он увидел ее как стрелу, летящую на север. Теперь, когда была дорога,
по которой можно идти, барон ощутил в себе новые силы. Где-то впереди,
примерно милях в пятидесяти, начинаются предгорья Палисадов. Он перенесет
Жезл через них, в Северные Земли, пройдет через Сияющую Равнину и Полунощную
Чудь, и принесет его в Искьярд.
В глубокой древности Легионы Огня воевали с Чудью, и кто-то из тех, кто
выжил в этой войне, оставил записки, в которых написано, что дорога на север
все еще проходима, даже в горах. Внутренним зрением он видел эти почти
незаметные тропы, светящиеся в ночи. Зима только начинается, сугробы не
должны быть слишком высокими. Человек сможет пройти там, если будет
осторожен.
Он опять двинулся вперед, бредя через стоячую болотную воду, иногда
проваливаясь по пояс. Он чувствовал, что болото старается утопить его, а
тяжесть доспехов тянула его вниз. Но свет Жезла горел в его душе, а голос
Жезла говорил с ним, утверждая, что он не должен погаснуть в этих болотах.
Час шел за часом, а он стиснув зубы сражался с хваткой трясины, и его ноги
уже горели от боли. В какой-то момент он чуть не потерял сознание, но
заставил себя собраться и посмотреть вперед, нет ли опасности. И он увидел
яму, со дна которой поднимались пузыри, намного более глубокую чем все,
через которые он прошел, и которая могла проглотить взрослого мужчину. Он
обошел ее, прорубив мечом путь через камыши ростом с него. И в левой руке
горел Жезл, обжигая его кожу. Невозможно было глядеть не прищурясь на его
неугасимый свет.
Внезапно и с трудом он сообразил, что за ослепляющим сиянием Жезла ночь
стала не такой темной, скорее серой, и скоро рассвет. Он посмотрел обратно,
на юг. Скала Тралла поднималась из болота не меньше, чем в десяти милях
сзади; черная колонна дыма из нее упиралась в небеса.
Этот дым унес с собой его дом и его мечты: внутренним зрением он видел
зал с портретами предков, превратившийся в ад, кабинет, в котором он оставил
Джайалу инструкции под охраной демона; все это пожирает тот самый огонь,
которому он поклонялся.
Барон откинул голову назад и усмехнулся, когда горькая ирония событий
дошла до него. Потом потряс головой, пытаясь привести ее в порядок. Нет, это
не тот путь. С такими мыслями можно быстро сойти с ума; слишком легко
соскользнуть в пропасть, из которой нет возврата. Вместо этого он повернул
глаза на запад - теперь он мог ясно видеть вынырнувшие из темноты Огненные
Горы, четкие линии на атласе ночи - сумел ли Джайал добраться до них?
Барон знал, что мальчик должен это сделать: невозможно отрицать судьбу
и пророчество. Даже то, что он сам выжил, была предопределено - каким-то
образом он знал, что сумеет убежать - иначе почему он, составив подробный
план для Джайала, сам пошел на север? Почему отдал ему своего собственного
жеребца, Тучу? Когда накануне битвы он написал письмо и засунул его в
седельную сумку лошади, он спросил себя, почему вообще он написал его.
Теперь он знает ответ.