"Софи Джордан. Расчет или страсть? " - читать интересную книгу автора

который целует служанок у всех на глазах, должен иметь целую армию любовниц.
Нечего о нем думать.

* * *

- Что вы тут делаете?
Порция подскочила, услышав резкий голос у себя за спиной. Дрожь
прокатилась по телу, и она теснее запахнула шаль. "Не оборачивайся. Не
оборачивайся".
- Я думал, вы к этому времени уже сдадитесь, - добавил он.
Какими бы ни были слова, что произносил этот голос, сам тембр его
согревал, как старый добрый херес.
- Вы думали, я уеду? - спросила Порция, поздравив себя с тем, что
произнесла эти слова с иронической интонацией. - Поэтому вы не живете в
доме?
- Мне просто пришло в голову, что в вас может проснуться гордость.
Порция бросила на него презрительный взгляд через плечо. Этот взгляд
должен был поставить его на место.
Но обернулась она зря, ибо от того, что она увидела, у нее перехватило
дыхание. Он стоял у выхода на балкон в проеме двустворчатых стеклянных
дверей, и свет, падавший на него из комнаты, резко очерчивал его силуэт,
делая неразличимыми черты. И как тогда, на дороге, простота его наряда лишь
подчеркивала великолепие его фигуры. Он был неотразим. И опасен в своей
неотразимости. Он был совсем не похож на знакомых ей лондонских господ. Если
они и обладали обаянием, то устоять перед ними труда не составляло.
- Гордость? - переспросила она. Гордости у нее было как раз с избытком.
Если бы не гордость, она давно бы позволила Бертраму уговорить ее выйти
за какого-нибудь толстосума. Если бы не гордость, она не стала бы годами
выслушивать нотации бабушки об ответственности перед родом Деррингов, о том,
что долг превыше личной свободы и личного счастья. Если бы не гордость, она
бы завалила мать письмами, умоляя ее вернуться и забрать к себе брошенную ею
дочь.
И возможно, если бы не гордость, она наплевала бы на приличия и приняла
предложение, которое сделал не так давно один безнравственный мужчина в
трактире на первом этаже близлежащей гостиницы.
- Да, - сказал он, пристально глядя на нее из-под тяжелых век, -
гордость не позволила бы вам оставаться там, где вас не хотят видеть.
- Вы снова за свое? Я сказала вам, что не строю относительно вас
никаких планов. Я просто хочу...
- Укрыться от реальности. Я помню. - Он сделал шаг к ней. Ветер
подхватил длинную прядь и бросил ему в лицо. - И от чего же хочет укрыться
дочь герцога? - язвительно поинтересовался он.
"От того, чтобы быть дочерью герцога", - мысленно крикнула она ему в
ответ. Кто она? Приз, который достанется тому, кто больше заплатит? Титул и
фамилия делали ее ходовым товаром, при этом то, что за этим титулом и этой
фамилией есть человек с душой, никого не интересовало. Достаточная причина,
чтобы желать бегства. Но были и другие. Надежды и ожидания, что возлагали на
нее родственники, постоянное давление с их стороны, бесконечный ряд
условностей, которыми была насквозь пронизана ее жизнь, ее тоска, ее
одиночество.