"Джек Йовил. Дракенфелс ("Warhammer: Вампир Женевьева" #1) " - читать интересную книгу автора

в щепки.
- Это славная история, друзья. Полная геройских дел, красивых леди,
великих опасностей, страшных ран, измен и обмана, потоков крови и озер яда,
хорошие люди становились плохими, а плохие делались еще хуже. И кончается
она превосходно, принц убивает чудовище, а спину ему защищает старый Руди.
Пьяницы уткнулись в свои пивные кружки. Вино здесь было кислое, как
уксус, пиво разбавлено крысиной мочой; зато дешево. Для Руди, однако,
недостаточно дешево. Что два пенса за пинту, что тысяча золотых крон, все
равно, если у тебя нет двух пенсов.
- Ну же, друзья, кто еще не слышал историю старого доброго Руди? Про
принца и Великого Чародея?
Бауман выплеснул из бутылки остатки в кружку и протянул ее старику
через исцарапанную полированную стойку.
- Я угощаю, Руди...
Руди обернулся, по жирным складкам его щек потекли пьяные слезы, он
сгреб кружку огромной лапой.
- ...но только с условием, что ты не будешь рассказывать нам о своих
великих приключениях в бытность королем разбойников.
Лицо старика вытянулось, и он тяжело плюхнулся на табурет. Руди
застонал - Бауман знал, что когда-то давно он повредил спину, - и уставился
в кружку. Он глядел на свое отражение в вине и пожимал плечами в ответ на
невысказанные мысли. Пауза была долгой, неловкой, но она прошла. Он поднес
кружку ко рту и осушил ее одним глотком. Джин потек у него по бороде и
дальше, на рубаху, всю в пятнах и заплатах. Руди рассказывал свои сказки в
"Черной летучей мыши" еще в ту пору, когда Бауман едва подрос, чтобы
помогать отцу за стойкой. Мальчишкой он жадно глотал все, что бы ни плел
толстый старый плут, и больше всего на свете любил слушать про принца
Освальда, леди Женевьеву и ужасного Дракенфелса. Он верил каждому слову этих
сказок.
Но, вырастая, он лучше узнавал жизнь и начинал разбираться в клиентах
отца. Он узнал, что Милхайл, который часами мог похваляться тем, скольких
женщин он добивался и завоевал, каждый вечер возвращается домой к
престарелой матери и спит один в холодной, не ведавшей греха постели. Узнал,
что Корин - хафлинг Корин, утверждавший, что он законный глава Собрания
Старейшин, низложенный коварным кузеном, - на самом деле был карманником,
которого выгнали из дома, когда из-за артрита его пальцы не могли больше
незаметно вытаскивать кошельки.
И Руди, насколько он знал, никогда не путешествовал дальше улицы Ста
Трактиров в Альтдорфе. Даже во времена давно прошедшей юности Баумана старый
пьянчуга не сыскал бы лошадь, согласную ходить под ним, не мог поднять
оружие более опасное, чем пивная бутылка - да и ту лишь к губам, - и не в
состоянии был держаться, не качаясь, перед каким бы то ни было врагом,
вставшим у него на дороге. Но Руди Король Разбойников был героем детства
Баумана, и поэтому он обычно наливал стаканчик-другой старому дурню, когда у
того в кармане было пусто. Вряд ли это было таким уж добрым делом по
отношению к старику, поскольку Бауман не сомневался, что Руди сам вгоняет
себя в гроб всем этим вином, и пивом, и крепчайшим эсталианским джином,
который один он из всех клиентов "Черной летучей мыши" мог выдержать.
Было еще не слишком поздно. Из говорливых завсегдатаев присутствовал
один Руди. Матушка Милхайла опять занемогла, а Корин сидел в крепости