"Андрей Юдин. Чиж: Рожден, чтобы играть " - читать интересную книгу автора

О, моя перестройка, мама! О, моя новая жизнь!".


(Чиж, "Моя перестройка", 1988)


Горьковский рок-клуб сразу же стал втягивать дзержинцев в свои акции, и
уже в конце ноября "ГПД" приняла участие в серии концертов "Рок-87".
- В воздухе что-то витало, - вспоминает Чиж. - В Дзержинске, может
быть, перестройка мало проявлялась, но все равно - понеслись фестивали, все
стали петь политические песни. Не знаю, я верил тогда, что вот чуть-чуть
поднажмем, и наконец-то все будет здорово, и жизнь у нас настанет, как в
Америке...
Настоящим шоком для Чижа стал приезд на фестиваль Михаила Борзыкина и
его команды "Телевизор". Пик популярности этих парней из Ленинградского
рок-клуба пришелся на тот краткий период, когда, по выражению журналиста
Александра Кушнира, коммунисты уже объявили курс на
перестройку-гласность-демократизацию, но еще боялись печатать Солженицына.
Как позже вспоминал сам Борзыкин, недоучившийся студент-филолог, "атмосфера
в обществе заставляла некоторые вещи говорить в лоб, а не деликатным методом
"Аквариума". Надоел туман". Свой магнитоальбом "Отечество иллюзий" питерцы
дерзко посвятили 70-летию Октября. Строчки "за нами следят с детского сада,
мы растем стадом", "они все врут", "выйти из-под контроля" врезались в мозг,
как зубья пилы.
- Мы с Димкой Некрасовым здорово спорили после этого выступления, -
вспоминает Чиж. - Приехали в гостиницу, я сижу совершенно охреневший, а
Димка говорит: "Большого ума не нужно такое говно писать". Я рубился с ним:
"Дима, ты не понимаешь, это очень круто!". Ну так, по-детски: "Человек нашел
в себе силы, проявил гражданскую смелость!" - "Да кому она на хер нужна,
смелость его гражданская?! Надо о вечном писать, о любви. А что это такое:
"твой папа - фашист"?.. Я таких песен хоть тридцать напишу" - "Ну напиши
хоть одну!!". В общем, спорили-спорили, но так ни к чему и не пришли. Но
прав-то, в общем, Димка оказался...
(В июне 1991-го Чиж скажет журналистам: "Нас обманули. И сегодня эти
песни обманутого поколения очень тяжело слушать").
На этом же фестивале дзержинцы близко сошлись с молодой командой
"ЧайФ". Как и "продленщики", уральские парни выбрались на рок-сцену прямиком
из подвала заводского ДК. После концертов в Ленинграде самиздатский журнал
"Зомби" обозвал их "гопникообразными мальчиками", а их стиль - "подзаборным
роком". В Горьком "чайфы" остались верны своей манере: злобно пели со сцены
и выглядели, как помоечные коты - линялые майки, замызганные джинсы,
ботинки-говнодавы. "Мы в то время еще работали: кто в ментовке, кто на
стройке, - вспоминал Шахрин. - Нас все достало! Наш протест был совершенно
искренним. Из нас он пер на каждом шагу".
В гостинице Авиазавода дзержинцы оказались с "чайфами" на одном этаже и
сразу потащили их к себе. Но у новых знакомых возникла проблема: перепил
бас-гитарист Антон Нифантьев. Он надел валенки и собрался идти пешком на
Урал. За ним бегали, ловили, возвращали. В конце концов "дезертира" хлопнули
в лоб и унесли в номер. Бывший пограничник Шахрин остался его сторожить, и в
гости к "продленщикам" пришел один Бегунов.