"Андрей Юдин. Чиж: Рожден, чтобы играть " - читать интересную книгу автора

у "ГПД" запланированы еще два сольных концерта. Причем, не где-нибудь, а в
местном Дворце спорта - для советского уха это звучало почти как "Вудсток"
или "стадион Уэмбли". (Правда, по приезду выяснилось, что никаких сольников
у "ГПД" не будет: Попов в очередной раз все перепутал).
Приключения продолжились в гостинице. Когда Майк отправился за
выпивкой, его попросили заодно купить чаю. Но поскольку в СССР случился
очередной товарный кризис - "чайный",[45] в продаже был только непонятный
зеленый.
- Взяли у горничной тазик, налили воды и забодяжили, - вспоминает
Баринов. - Сдуру-то... А чай, зараза, возбуждающим оказался. Всю ночь не
спали - сидим, как дураки, ржачка распирает, а у нас наутро съемка. Нас
предупредили: оденьтесь покрасивее, будем фотографировать вас для плакатов и
буклетов. И мы утром, как зомби, с эмалированными рожами выходим...
Уже к вечеру фотографы отпечатали большую стопку черно-белых снимков,
где гости из Дзержинска выглядели как рок-демоны - космы, хмурые взгляды
исподлобья, гитары наперевес. Внизу карточки было оставлено место для
автографа. Перед концертом неизбалованная публика расхватывала эти
фотографии по 6 рублей за штуку (по тем временам - цена ящика пива).
"Продленщикам", разумеется, не перепало ни копейки. Но они были рады уже
тому, что впервые ощутили себя объектом шоу-бизнеса.
Гастроли в Ижевске стали для "ГПД" важным опытом овладения "чужой"
аудиторией. На сцену дзержинцы вышли вторыми, когда зал еще толком не
"разогрелся". Прием, соответственно, был довольно прохладным.
- А мы уже привыкли, что зрители должны "колоситься", что энергия из
них прет, - говорит Чиж. - Ну, естественно: нас же в Ижевске никто не знал.
И мы, зашуганные, отыграли так себе...
Реванш был взят на гала-концерте, где "ГПД" устроила шоу-импровиз. Не
последнюю роль в нем сыграл танец. Майк Староверов, как обычно, вышел к
публике в мягких хромовых сапогах, подаренных тестем-отставником. Чтобы
скрыть их офицерское прошлое, он оторвал каблуки и подошву, но поленился
вытащить все торчащие гвоздики. Шляпки таких же гвоздей, только покрупней,
вылезали из дощатой сцены.
- Майк наступит ногой - его как даст током!.. - вспоминает Баринов. -
Было впечатление, что он пытается сплясать то ли "Яблочко", то ли лезгинку.
После второй песни белый, как мел, он подбежал к Чижу: "Пойдем отсюда, я
больше не могу - меня током убивает!".
Отличился и Быня - он прыгал так неистово, что у него сорвалась с ремня
гитара, и лопнули по шву знаменитые "тигровые" штаны (горьковская тусовка до
сих пор вспоминает их с восторгом) - оранжевые, с черными продольными
полосами. В результате ему пришлось доигрывать концерт, невежливо
повернувшись к залу задницей.
Однако со сцены дзержинцы уходили, раздавая автографы налево и направо.
В контексте не столь давних событий этот триумф выглядел странно: в марте
1987 года на таком же рок-фестивале заезжих "металлистов"[46] сначала побила
милиция, затем агрессивные ижевские люмпены (т. н. "мужики"). Но, видимо,
город оружейников, где штамповали легендарный автомат Калашникова, все же
был обречен на любовь к "металлу". К дзержинцам тут же подошла брататься и
звать на пиво местная группа "Легион Д" ("Тоже в клепках, в коже, а гривы
еще длиннее, чем наши, - вспоминает Баринов. - Но у нас хоть клички были
человеческие, а у них - Монстр, Демон, Люцифер... Жуть!").