"Андрей Юдин. Чиж: Рожден, чтобы играть " - читать интересную книгу автора

"легализации" возникли свои рок-клубы.
Бурлака уже был мимолетно знаком с Чижом по фестивалю в Горьком, куда
его пригласили в состав жюри. "ГПД" напомнила ему Scorpions, а чижовский
фальцет - их солиста Клауса Майне. В то время Бурлака усиленно поддерживал
молодую поросль "металла" в пику старой рок-гвардии, которая не признавала
их творчество за музыку, и пара-тройка заметок об успехах дзержинских
"металлистов" были напечатаны в журнале. Появиться на страницах "РИО" было
столь же почетно, как на Западе попасть на обложку "Rolling Stone" - тираж
самиздатовского журнала по меркам СССР был крошечным, но попадал в руки
самых "продвинутых". Тех, чьим мнением стоило дорожить.
В Ленинграде стояли белые ночи, и всю ночь напролет рокеры пили и пели.
Именно тогда харьковчане и Бурлака впервые услышали акустические песни
Чижа - "Ассоль", "О'кей", "В старинном городе", "Фому Перестройкина". Это
заставило их посмотреть на "звезду хэви-металла" новым взглядом.
- Меня всегда поражала, - говорит Бурлака, - Серегина способность взять
любой мыслимый жанр и сделать свою песню в этой стилистике, причем очень
органично. Ближайшим к нему, как ни странно, был Розенбаум, который за вечер
мог написать три разных песни - тяжелый рок-н-ролл, цыганскую балладу и
какой-нибудь эстрадный шлягерок...
Но если компетентность Чижа-мелодиста сомнений не вызывала, то тексты
его песен, по мнению Бурлаки, выглядели примитивным бытописательством,
чем-то вроде "дайте сказать!". Ему казалось, что Чижу нужен соавтор,
спарринг-партнер, который напитал бы его идеями. "С самого начала нашего
знакомства, - вспоминал Бурлака, - я пытался убедить его в том, что ему надо
перебираться в Питер". Но самые смелые мысли Чижа не шли дальше увольнения
из хора ветеранов.
- Читаешь в газете интервью с Марком Нопфлером: "Я проснулся утром,
жена начала уборку. Иди, говорит, на фиг отсюда. И я пошел в студию. Потом
туда подтянулись парни: оказалось, у них такие же проблемы, потому что была
суббота, "уборочный" день. Мы сели, выпили пивка и написали песню "Brother
In Arms"... Вот о чем я тогда мечтал: ни от кого не зависеть, заниматься
только музыкой и приносить хоть какие-то деньги семье.
После "Рок-периферии" у ГПД-шников забрезжила надежда, что в отношении
к ним что-то изменится, и меценаты из профсоюзов и комсомола наконец-то
выделят средства на приличную аппаратуру. Но главная перемена произошла
летом 1988-го в личной жизни Чижа. Они с Ольгой Егоровой стали жить вместе.
Решение уйти из семьи было трудным. Его не все приняли, включая даже
некоторых друзей. Но Чиж был уверен, что Ольга - та самая "боевая подруга",
которая полностью разделяет его взгляды на жизнь.
В те дни Чиж написал песню "Я не хочу здесь больше жить":

Мне страшно оттого, что мой ребенок будет расти тоже здесь,
Питаться отбросами от продуктовых баз.
Его с рожденья ждет воздух, от которого люди становятся похожи на крыс,
Но у меня для него есть подарок - это противогаз.

- Это влияние Александра Владимировича Чернецкого, его безнадега, -
говорит Чиж. - За что зацепился, что в голову ударило... У нас в Дзержинске
всем раздавали противогазы - на случай взрывов, всяких катаклизмов. Нужно
было явиться в ЖЭК и получить противогазы на всю семью. Противогаз я сразу