"Анатолий Жуков. Судить Адама! " - читать интересную книгу автора

засунул одну руку между жабер, а другую в зев рыбы, где застряла блесна.
Прибежавшие на подмогу две птичницы и два кормача застали его лежащим, но он
уже отцепил блесну вместе с тройником и осторожно вынимал окровавленные руки
из пасти чудовища.
- г- Батюшка ты наш!... Царица небесна матушка! - завопили пожилые
птичницы. - Сгубил ты свои золотые рученьки, избавитель наш Парфенюшка,
пролил ты свою горячую кровушку на сыру земелюшку ранним утречком...
- Это не моя, - сказал Парфенька, поднявшись и вытирая руки пучком
травы, - это ее кровушка, блесной проткнул, сейчас уймется. - И стал
сматывать остаток лески на катушку спиннинга.
- Да как же ты вынул такое чудо, свет Парфенюшка? Да откуда взялась у
тебя силушка?!
Квадратный рябой кормач в распущенной рубахе и мятых штанах,
заправленных в резиновые сапоги, топтался возле рыбы и тяжко вздыхал. Потом
толкнул локтем молодого сивого напарника:
- Это ж надо, ити его мамушку, крокодила обротал! Скажи, Степк? Это ж
не Лукерья, та меньше сажени была, сам видал. А? Тут же одна морда, не дай
бог приснится...
- Да-а, - сказал Степка. - Вон голова-то у него какая.
- У кого?
- Чего?
- Голова-то.
- А-а, голова-то. Да у рыбака-то.
- У рыбака-то?
- Ну. Только это у него шапка такая. Заячья. Дядя, ты головушку-то не
застуди ненароком - июль скоро. Гы-гы-гы!...
В другое время Парфенька смолчал бы, а тут не смог: он же торопился из
дома, впотьмах собирался, тревожить своих не хотел, вот и надел, что под
руку попалось.
- Какой ты умный, парень, - сказал он с печалью.
Тот растерялся, но за него заступился рябой:
- Гляди-ка, какой явился. А, Степк? Змея поймал и нос кверьху.
- А у тебя карточка дырявая, - не поддался Парфенька.
- Истинно так, - поддержали птичницы. - А уж ругатель-то, ругатель...
Пьяный ли, трезвый ли, а как зачнет "молиться" - хоть святых выноси. Да все
по матушке, по матушке...
- Потому что конопатый, - объяснил Парфенька, махнув рукой.
- Че-во-о?
- Рожа, говорю, у тебя вся в ямках. Будто на ей черти горох молотили.
- Вот я те щас дам горох...
И рябой уже протянул к нему длинные клешни, но был.спугнут веселым
гудком водовоза: Витяй накачал цистерну и вот подымался от берега сюда.
Груженая машина ревела натужно, сердито, и диковинная чудо-рыба задрожала, а
потом обреченно прикрыла розовыми веками синие колдовские глаза.
Парфенька зябко поежился: впервые он видел у рыбы веки, да еще с
темными ресницами, при синих-синих глазах, которые в спокойном состоянии
светлели, становились голубыми. А бужевольник Витяй гудит как оглашенный,
того и гляди наедет на нее, раздавит такую-то красоту.
- Куда прешь! - закричал он, махая руками. - Левее бери, левее, вот
сюда!