"Анатолий Жуков. Судить Адама! " - читать интересную книгу автора

Яблочко от яблоньки недалеко растет.
Парфенька приложил палец к губам, - не связывайся, сынок, - спросил
тихонько:
- Не ругали тебя доярки-то, обойдутся?
- О чем разговор! Такой народ не сломить никакими лишениями. Из деревни
пожарную машину вызвали, она слила им свою цистерну - бидоны помыть, то-се.
С рыбой как думаешь? Живой ее не довезти - разорвем надвое или обдерем, если
волоком.
- Не знаю, сынок. Тут надо Сеню Хромкина, без него и без техники
не.получится.
- Съездить? - Витяй оглянулся на враждебную спину инспектора у ветлы,
успокоил отца разудалой улыбкой. - Не поддавайся, батяня, я - мигом! -
Сграбастал за рога сверкающий мопед, оседлал его, лягнул ногой по педали и,
обдав дымным ревом, покатил.
Никого не боится, разбойник.
Грузный Сидоров-Нерсесян на диво быстро вскочил и проворно наладился
вслед, но бежать в гору такому солидному человеку было тяжело, и он,
задохнувшись, остановился, потряс кулаком длинноволосой уменьшающейся
фигуре.
Потом вернулся к Парфеньке.
- Куда двинул своего отростка, речная коряга? Вину хочешь усугублять,
да? Па-ачему молчишь, слушай? Разбой па-ащряешь, да?
Парфенька стоял перед надвинувшимся на него инспектором, глядел в его
страшные черно-лакированные глаза и не пятился, не отступал, не отводил
взгляда. Впервые в жизни. Родовая шатуновская цепочка натянулась струной
вслед за Витяем и уже вибрировала-пела от предельного напряжения, и мчались
по ней другие сигналы - протеста, неповиновения, бунта, решимости стоять до
конца.
И Парфенька не отступил, не отвел взгляда. Он вспомнил разудалую улыбку
Витяя, не очень путевого, но смелого, бестрепетного, готового на все, и сам
облегченно улыбнулся. Уверенное продолжение Парфеньки в этом мире,
продолжение всего рода Шатуновых, а значит, и всей жизни сулилось сбыться.
Да и эту чудо-рыбину, сказочно-пригожую Лукерью-наяду, поймал в конце концов
не Сидоров-Нерсесян, а Парфенька, и он запросто может назвать ее в честь
своей супруги Пелагеей, хотя больно уж большая, как-то не подходит к
настоящей Пелагее, особенно к нынешней, старой. А вот когда была молодая...
- Черт с тобой, старая мормышка, - отступил инспектор. - Приедет
милиция, за все, слушай, подведем расчет. Не думай, что твой косматый
сыночек уйдет от меня. Примем меры, не думай.
Он опять пошел под ветлу, сел в ее тень на траву и привалился спиной к
стволу. С этим народом никогда покоя нет. Никогда и нигде, слушай. Самый
беспокойный и безграничный народ - это наш великий, слушай, русский, так
называемый старший брат, аксакал советских народов. И нигде у него порядка
нет, ни на учреждениях, ни в предприятиях. В областной конторе работал -
совещания да бумаги, сюда, к самой Волге перешел - браконьеры и нарушения.
Там заседают, тут воруют. Как это так, слушай? Где смысл и правильность
жизни? Или старшему брату все можно, да? А ты подумал, дорогой, что младшие
братья у тебя учатся?...
- Вроде дрожит, - сказал Парфенька. Кинулся к водовозке, притронулся
рукой к напряженно свисающему телу рыбы и ощутил едва заметное мерцание.