"Анатолий Жуков. Судить Адама! " - читать интересную книгу автора Парфенька не ответил и, поднявшись, заторопился к Сене, который уже
взобрался на цистерну и деловито глядел в люк. - Кто это? - поинтересовался Сидоров-Нерсесян. - Главный изобретатель Хмелевки, профессор трудоемких процессов в животноводстве, - сказал Витяй серьезно. - И еще академик философических наук. - Такой косорукий *, лысый головастик в тапках - академик, да? Ты смеешься, слушай? ______________ * Сидоров-Нерсесян не преувеличивает: левая рука Сени действительно была сломана одной изобретенной им машиной и срослась косо. - Нисколько, Сидор Нерсесянович. - Сидоров-Нерсесян, говорил же! Двойная фамилия: Сидоров и еще Нерсесян, понимаешь? С женой поменялся, с супругой. Она стала Нерсесян, а я - Сидоров, понял? - И девичьи фамилии тоже, значит, оставили? - А?... Да, да, оставили. Только жена стала Нерсесян-Сидорова, а я - Сидоров-Нерсесян. И не путай, пожалуйста, слушай! - Ладно. Память у меня крепкая, товарищ Сидоров-Нерсесян. Надумали, что делать с моим отцом? - Не знаю, слушай. - Инспектор опечалился. - Если бы две рыбы больше пяти килограмм поймал, тогда нарушение, а он ведь одну. Какое же нарушение, если одна крупная рыба, а? Он же не знал, слушай? - Не знал конечно. Сеня Хромкин по-стариковски, как с печки, съехал на пузе с цистерны, уронив с ног домашние тапки, заправил в сатиновые шаровары мятую белую рубаху в красный горошек, крепко потер ладонью лицо и просторную розовую лысину - проверял, не сон ли видит. Этот балбес Витяй выхватил его прямо из постели, ничего толком не рассказал, посадил на багажник мопеда и поволок. Но какой же сон, когда знаменитый рыбак Парфений Иванович Шатунов - вот он, живой, действительный, подает ему старые тапки, под босыми ногами мнется влажная прохладная люцерна, рядом стоит знакомая водовозка, а в ней - рыбовидная зверина неизвестного происхождения вида. И не только в цистерне лежит, но и дальше, по протяженности зеленого берега, до самого залива и еще дальше, в глубоководности ивановского водоема. Велика же эта невидаль рыбовидной диковины! - Как думаешь, Семен Петрович? - спросил Парфенька терпеливо и почтительно. Сеня попеременно, одну об другую, вытер влажные босые ступни, сунул их в тапки, сказал раздумчиво: - У жизни всегда большой запас несуразных случайностей происшествия. Это если с нашей точки зрения людей. И с этой точки зрения природа есть бестолочь, не понимающая своелюбной хозяйственности человека. Правильно это, Парфений Иванович? - Неправильно, Семен Петрович. Природа завсегда была умной, это Федька Монах когда хошь может подтвердить. - Тогда пойдемте смотреть дальнейшее продолжение рыбовидной диковины. Они спустились к берегу залива, не сводя глаз с изумрудного тела рыбы. |
|
|