"Анатолий Жуков. Судить Адама! " - читать интересную книгу автора

Вокруг кафе по ее настоянию были расставлены под нарядными тентами столики и
стулья - чего людям томиться в помещении, - она же предложила организовать
здесь продажу пива (вон какая жара!) и мороженого и потребовала дать кафе
веселенькое название.
______________
* Продовольственно-фуражное снабжение

Наречь новорожденное кафе оказалось делом непростым. Заботкин
предложил - "Приятного аппетита", Парфенька - "Серебряная блесна", кормачи
Бугорков и Лапкин - "Будем здоровы", Федя-Вася - "Образцовое", Сеня
Хромкин - "Пищеварительное обеспечение процесса"...
Самым кратким и обоснованным оказалось предложение Витяя: "Лукерья".
Ему все обрадовались, а Степаны Лапкин и Бугорков в радости даже обиделись
на себя: такая досадная недогадливость, рядом же лежало!
Витяй взял банку с белилами, вскочил на стол и вывел кистью по голубому
фронтону кафе крупное, белоснежное - "ЛУКЕРЬЯ".
- Хорошо, - оценил хозяйственный Заботкин. - Завтра у Барского куста
велено поставить мне летний ресторан-столовую. Не наречешь ли?
- Надо подумать, - сказал Витяй.
Думали опять коллективно, серьезно, с большей, чем прежде,
ответственностью (ресторан все-таки - не кафе), и победил на этот раз сам
Мытарин. Его "Очевидное - невероятное" нашли самым подходящим и одобрили.
В обсуждении участвовал и длинноносый, задумчивый, постоянно глядящий
под ноги Веткин, который вместе с Сеней и двумя слесарями устанавливал на
косогоре ленточные транспортеры. Присутствовали здесь и референты Мытарина
по специальным вопросам Сидоров-Нерсесян и егерь Шишов (Монах-Робинзон),
седобородый, нелюдимый старик, с овчаркой у правой ноги и с ружьем за
спиной.
Референты уже не раз осматривали добычу, и порознь и вместе, спорили в
присутствии Мытарина и без него, но единого мнения не выработали.
Сидоров-Нерсесян справедливо доказывал, что поймана именно рыба, потому
что у нее, слушай, есть жабры, а не легкие; есть плавники, а не копыта; жила
в воде, а не на лугах, слушай, не в лесу. Что тут непонятного?
Монах, тоже справедливо, говорил, что непонятно тут все. Почему она
такая безразмерная? Почему, если это рыба, питается она утятами? Почему у
ней голубые глаза? Почему те глаза с веками, как у коровы или другого зверя?
Почему розовые плавники состоят из пяти перьев и похожи на женские ладони?
Почему эти ладони только у головы, а дальше идет гладкое тело? Почему она не
подохла и не уснула во время вытаскивания? Ведь пока ее тащили по берегу,
пока обматывали вокруг ствола ветлы, пока Витяй накачал в цистерну воды,
пока засунули в ту цистерну, прошло, наверно, с полчаса, если нE больше.
Значит, возможно, и даже наверно у ней есть легкие. Подумай, ты с дипломом,
а мы техникумов не проходили, товарищ Сидоров-Нерсесян. Всю жизнь мы
находимся с природой, а не в конторах, но мы тоже читаем книжки про животный
и растительный мир нашей земли. И в этом мире есть двоякодышащие, как это
чудородие. По гладкости и ровной толщине тела его можно назвать
пресмыкающимся. Если же откровенно, напрямую, то это форменный гад. Вон у
него и желтый обруч-венец за головой, как у болотного ужа.
- Какой уж? Она же плавает, слушай!
- Ужи тоже плавают. А этот змей и утят жрет. Так, Василий? - Монах