"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

И точно так же, как нормальный человек может, закрыв глаза, пройти по
квартире своего детства, не натолкнувшись ни на один предмет и не потеряв ни
на секунду ориентации, - вот точно так же он должен свободно, ощупью,
инстинктивно, бессознательно, но столь же безошибочно ориентироваться в
родном доме своей культуры, своей истории.

Бенедикт Сарнов


Все началось с Екатерины.

Хотя она была не первой.


Петр завоеванием Азова открыл себе путь и к Черному морю...

Такую запись сделал Пушкин в подготовительных текстах к Истории Петра.

Теперь и Екатерину Черное море стало очень занимать. Это называлось
"восточный вопрос", а вопрос был именно в том, чтобы продвинуть границы на
юг и купаться в море. Однако пушкинская запись о Петре имеет продолжение.
Путь к морю Петр себе открыл, но...


... но он не полагал того довольным для России и для намерения сблизить
свой народ с образованными государствами Европы. Турция лежала между ими.

Она и при Екатерине все там же лежала. И были еще черкесы. А вы
говорите "купаться"!

Худо-бедно с черкесами в общем-то ладили, они же еще у Ивана Грозного
просили защиты от крымского хана. Теперь было ясно, что хана надо вышибать.
А Турция - владычица моря и хану сестра. Вот и пошли турецкие войны, коих
числом было столько, что в России никто не возьмется их перечислить. А тут
еще и Вольтер стал подзуживать, по-французски писал нашей матушке, что,
отчего бы, дескать, столицу Российской империи не перенести в
Константинополь... Но это ладно, так, "эпистолярная любезность", как
выразился Ключевский. Зато Григорий Александрович Потемкин, тот прямо-таки
заразил Екатерину мечтательными планами, что как бы, мол, освободить
балканских христиан и на обломках турецкого самовластья возродить
Греко-Византийскую Империю. Это он назвал "греческим проектом".

Что говорить, проект был соблазнительный, а для Руси как будто и не
чуждый. Не где-нибудь, а именно здесь мы с лишним семь веков назад прияли
христианство. Сюда, в Храм Святой Софии пришли послы Владимира и "не свемы,
на небе ли были есьмы; несть бо на земли таковаго вида, ни красоты
таковыя..." Жаль, задолго до этого Вещий Олег Храма не разглядел. Хотя,
конечно... Иной красоте поклонялся князь - "щита прибивать на ворота".