"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

Наташа Ростова, не удостаивает быть умным, то есть логичным, доказательным,
непротиворечивым. Но за этой "непоследовательностью" стоит мудрость великого
и еще недооцененного мыслителя. Понять истинный смысл того, что хочет нам
сказать Толстой, гораздо важнее, чем пытаться опровергать те или иные его
предпосылки и выводы.

Вот так же и с запятыми: он "не удостаивает", но и примера, отнюдь, не
подает... Не каждому можно.

А мысль Юлия, который и сам не то чтобы "не удостаивал", но уж, во
всяком случае, никогда не хлопотал об умности своих суждений, - умна, как
редко что бывает.

Так о чем это я? Да все об Аврааме. Дальше было: тюрьма в Царицыне,
тюрьма в Саратове, тюрьма в Москве (Таганка) и высылка в Вологду с
запрещением въезда в Черноморскую губернию на срок до... 1917 года. И так
все и шло до Германской войны. Но раньше, чем расскажу о конце его жизни,
хочу показать одно собственное письмо Авраама Васильевича, но не к Толстому,
а просто к товарищу.

Когда и на Михайловском общину разогнали, кого куда раскидало. Один из
общины, все звали его просто Силантьич, где-то за границей оказался. И вот
Авраам Васильич ему куда-то пишет (не могу сказать, почему письмо это в доме
осталось; скорее всего, вернулось, не найдя адресата. Зато я смог его
списать).

И вот Авраам Васильевич пишет. Не знаю, куда: конверта нет - нет адреса
и даты. Но, может быть, в Англию. Потому что в начале письма Авраам
Васильевич благодарит Силантьича за присланный журнал "Свободное слово". А
журнал издавался в Англии.

В девяностых годах, еще при Александре Третьем, обострилась борьба с
духоборами (духоборцами). Эта христианская секта отвергала обряды и таинства
церкви, отрицала власть и военную службу, что во многом совпадало с учением
Толстого, хотя и Толстой, и духоборы шли отдельно, своими путями и никак
связаны не были. Духоборы зародились и действовали в Таврической губернии,
откуда и были высланы в сороковых годах девятнадцатого века в Закавказье.

В 1895 году Толстому стало известно, что в Тифлисской губернии сорок
духоборов отказались от военной службы и были по решению военного суда взяты
в дисциплинарный батальон, где их сажали в карцер и секли розгами из веток
акации с колючками. Потом в Ахалкалакском уезде четыре тысячи духоборов
изгнали из своих селений и раскидали по горным аулам на вымирание. Толстой
вместе с ближайшим своим другом и соратником Владимиром Григорьевичем
Чертковым пытались помочь гонимым, писали письма, обращения, воззвания.
Кончилось тем, что министр внутренних дел Горемыкин объявил Черткову волю
царя (уже Николая Второго). Владимиру Григорьевичу надлежало самому выбрать:
ссылку в Остзейский край или высылку за границу. Толстому же ничего не
предлагалось. Со слов Софьи Андреевны это вот как объяснялось. Министр
юстиции Муравьев еще раньше, при случае, "высказывал, что Левочку, самого