"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

его, не тронут, а пусть ему служат наказанием те преследования, которые
выносят его последователи".

Последователь Чертков выбрал заграницу и вместе с домочадцами выехал в
Англию, где южнее Лондона, недалеко от моря снял особняк с садом и огородом,
тут же завел типографию и начал довольно бурную издательскую деятельность.
Одной только Аннушке, прислуге Черткова, пришлось несладко, и она горько
плакала у газовой плиты, вспоминая нормальную русскую печку, которую можно
было топить нормальными дровами.

К концу 1901 года Чертков стал издавать журнал, освещающий русскую
жизнь и выходящий по мере накопления материала. Журнал назывался "Свободное
слово", и последний номер его, восемнадцатый, вышел в сентябре 1905 года.

Значит, письмо Авраама Васильевича послано Силантьичу где-нибудь в
1902-1903 годах и, может быть, именно в Англию, хотя и не обязательно.

Но обратимся к самому письму.

Дорогой Силантьич!

Что же это от Вас ни слуху, ни духу? Как Вы живете? Что делаете, что
думаете? Я получил Вашу открытку и " "Своб. Слова" и очень благодарен Вам за
них. Просил бы Вас всегда высылать этот журнал, да не думаю, чтобы это было
Вам удобно, так как свободных грошей для "Свободн. Слова" нет, да и вообще
этого добра мало и редко водится, а так даром стыдно как-то пользоваться.

Вы спрашиваете об Эдуарде и Кузьме. Эдуард в городе, кажется, Ош,
Ферганской области, служит в стрелковом батальоне. Хотел было отравиться, да
неудачно. Теперь примирился. Ему пришлось служить с хорошим командиром,
который, поняв его душевное состояние, обходится с ним очень осторожно,
освободил его от военных занятий и сделал ротным огородником, в настоящее
время библиотекарем. Больше о нем ничего не знаю. Что касается Кузьмы, то я
потерял его из виду. Его освободили от службы по определению психиатров,
отправили на родину, где и выпустили его на свободу. Отсюда он направился к
нам, но по дороге зашел в Россошу. Пожил некоторое время там. Здесь с ним
случилось что-то неладное. Вероятно, после каких-нибудь принципиальных
разговоров потрепанные нервы его не выдержали. Он несколько ночей провел без
сна и, в конце концов, стал рвать на себе одежду, сорвал ее с себя, бросил и
голый бросился бежать полем куда глаза глядят. Его едва поймали, отправили в
правление сельское, а куда он оттуда девался, не знаю. Послал ему денег -
деньги пришли обратно, так как адресат не разыскан. А какой хороший и
глубокий он человек! Господи, отчего я так слаб и немощен, что не могу
подать руку помощи там, где она нужна?!

Я слышал, что Вам дарована амнистия. Правда ли? И если правда, то что
Вы думаете делать?.. Если Вам тяжело, Силантьич, очень, поезжайте назад в
Россию. Ведь худшего не будет. Ну, сошлют, ну, в тюрьму посадят - все же
хоть какая-нибудь определенность будет, надежда, что все это пройдет! Ведь
нет ничего хуже безнадежности. Мне кажется, что от этого люди больше всего и