"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

всю зиму, такой лопаткой деревянной смалец откинешь и бери себе гуся
жареного, он свежий, только холодный - хоть так ешь, хоть разогревай...

О том, как вообще жилось, как все великие эпохи пережили, о том никто
не говорил. И мы, как водится, ленивы были и нелюбопытны*.

Дядя Витя, уж как, я не знаю, оказался во Франции один, был он там
батраком на виноградниках. Об этом только сказано им было, что батракам
(работникам) к обеду полагался литр вина, но они устроили забастовку и
вытребовали два литра.

Потом дядя Витя был безработным. Об этом он только вот что сказал:

- Но и тогда я, конечно, две кружки пива в день выпивал!

Однажды дядя Витя был в синематографе, там показали море и корабль, и в
сердце дядя Вити что-то шевельнулось, он понял все свое предназначение. И он
отправился в Марсель. Там нанялся на первый подвернувшийся корабль
необученным матросом и стал - очень скоро и понятливо - обучаться. Так
началась его морская жизнь.

Он застал еще парусный флот, под парусами и на пароходах обошел весь
мир и стал тем самым моряком, которым стать судьбою был и предназначен.
Теперь он сам уже выбирал суда, маршруты, капитана и судовую роль свою - от
рулевого до штурмана.

В тридцать шестом году дядя Витя оказался в Испании. Там шла известная
война, и он вступил в интербригаду.

Все это вышло вовсе не случайно. В Европе тогда особенно активно
работала резедентура НКВД, точнее, иностранного его отдела. Во Франции,
Чехословакии отыскивали выездные наши чекисты русских эмигрантов,
преимущественно офицеров или молодых людей из русских офицерских семей, и
вербовали их в добровольцы для участия в военных действиях против армии
Франко. Добровольцам обещалось по завершению войны беспрепятственное
возвращение на родину. Я не могу с уверенностью сказать, всерьез ли давались
обещания, но что они практически не исполнялись, - это да! Все дело было в
том, что добровольцы имели дело не с организацией, а лишь с одним агентом,
сокрытым к тому ж под псевдонимом. Лубянка же в Москве столь трепетно
следила за выездными своими агентами, что на всякий случай очень часто их
отзывала, и для большей уверенности (а может, по привычке) агенты эти
подлежали ликвидации, поскольку, если нет человека, то нет и проблемы.

И вот представьте себе: доброволец исполнил миссию, отвоевался и
остался жив, он ищет связи со своим резидентом, а того - не то что след
простыл, а даже вовсе как бы и не было следа... То есть вообще - никогда
ничего и не было!

Зато осталось предвкушение скорого возвращения в Россию и... дальше
пустота. Мучительное чувство. Таких обманутых надежд тогда немало было.