"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

же коней, быков и рабов давно уже не брали с бою, а покупали за деньги,
оформляя сделку заверенной купчей... А тут еще вдобавок и вовсе рабство
отменили!

К этому времени семейство доктора Тихомирова вернулось на старые места,
но уже не в Геленджик, а в Новороссийск, где, как впоследствии вспоминал Лев
Александрович, не было еще ни пристаней, ни молов, а "зеленоватая вода бухты
была чиста, как кристалл, так что дно моря, камни, водоросли, плавающая рыба
были прекрасно видны на глубине нескольких десятков саженей. Такой чистой
воды (говорит Лев Александрович) я не видел даже в Женевском озере, и только
воды самой Роны могли сравниться по цвету и прозрачности с водой тогда еще
ничем не загрязненной Новороссийской бухты".

Зато на суше, преимущественно в горах, уже осуществлялся план генерала
Евдокимова.

Вот и свидетельство Льва Тихомирова:

Мы приехали в Новороссийск в момент наиболее ожесточенной войны.
Черкесы, видя перед собой одну погибель, дрались отчаянно и даже делали
набеги...

Между солдатами и казаками говорили, что ими командует русский изменник
Пирожок. Родом он был черноморский казак, имел и семью, но вел жизнь
разбойничью и, избегая преследования, предался горцам, у которых приобрел
большую славу как джигит. Часто он водил их на грабежи, часто попадал в
совершенно по-видимому безвыходное положение, но всегда успевал благополучно
ускользнуть. Казаки, считавшие его не то волшебником, не то связавшимся с
нечистой силой, много раз старались его изловить, но безуспешно.

- Стоит ему, - говорили они, - добежать хоть до одного куста, и уж его
не поймаешь. Окружим, случалось, это место, обшарим всю землю, каждую
веточку - нет его, как сквозь землю провалился!

А все горы были еще полны аулов. Выходить из пределов наших караулов
было очень опасно. Нарубить дров, накосить сена - все приходилось делать с
вооруженной охраной.


Черкесы сначала защищались, дрались не на живот, а на смерть. Но их,
конечно, всюду разбивали, и мало-помалу горцы пали духом, перестали даже
защищаться. Русские отряды сплошной цепью оттесняли их и в очищенной полосе
воздвигали станицы с хатами и сараями. За ними следом являлись
переселенцы-казаки и поселялись в заготовленных станицах, окончательно
доделывая постройки...


Все аулы, сакли, шалаши сжигались дотла, имущество уничтожалось или
разграблялось, скот захватывался, жители разгонялись - мужчины, женщины,
дети - куда глаза глядят. Обездоленные толпы, все более возрастая в числе,