"Франц Кафка. Приговор" - читать интересную книгу автора

и не приезжал все эти годы, ему все известно в сто раз лучше, чем тебе
самому, твои мятые нечитанные письма у него в левой руке, а мои-то у него в
правой, чтоб читать!
От вдохновения, его рука взметнулась над головой.
- Он знает все в тысячу раз лучше! - кричал он.
- В десять тысяч раз! - сказал Георг в насмешку, но, еще не успев
сорваться с языка, слова зазвучали с убийственной серьезностью.
- Уже много лет я поджидаю, когда ты прийдешь ко мне с вопросом!
Думаешь, меня что-нибудь еще волнует? Может, думаешь, я газеты читаю? На
тебе! - и он швырнул в Георга газетной страницей, которая каким-то образом
тоже попала в постель. Старая газета, с уже совершенно неизвестным Георгу
названием.
- Долго ж ты думал, пока не созрел! Мать ушла в могилу, не дождалась
этого светлого дня, друг погибает в своей России, уже три года тому был до
смерти желтый, да и я, сам видишь какой. На это-то у тебя глаз хватает!
- Так ты меня выслеживал! - воскликнул Георг.
Отец, походя, произнес сочувственно:
- Это ты, по всей видимости, хотел сказать раньше. Теперь это уже не
подойдет.
И уже громче:
- Так вот теперь ты знаешь, что есть помимо тебя, а то до сих пор ты
только о себе знал. В сущности, ты был невинным ребенком, но в самой своей
сущности был ты исчадием ада! А потому знай: я приговариваю тебя к казни
водой!
Георг почувствовал, как что-то гонит его из комнаты. Стук, с которым
отец рухнул за его спиной на постель, все еще стоял у него в ушах. На
лестнице, по ступенькам которой он несся, как по наклонной плоскости, он
сбил с ног служанку, которая как раз собиралась наверх для утренней уборки.
"Господи!", вскрикнула она и закрыла передником лицо, но он уже скрылся. Он
выскочил за ворота, его несло через проезжую часть к воде. Он уже крепко
схватился за поручни, как голодный за кусок хлеба. Он перепрыгнул на другую
сторону, как превосходный гимнаст, каким он в юности был к родительской
гордости. Все еще цепко держась слабеющими руками, он разглядел между
спицами ограды омнибус, который легко заглушил бы звук его падения, слабо
вскрикнул: "Милые родители, я ведь вас всегда любил", и разжал руки.
В этот момент через мост шел совершенно нескончаемый поток машин.