"Нагаи Кафу. Соперницы " - читать интересную книгу автора

его одного? Конечно, Комае этого не хочет - дальше такого простого
объяснения Ханаскэ не шла.
Исходя из своего собственного женского опыта, Ханаскэ имела основания
так рассуждать, ведь она отлично знала, что в их профессии неудачные
стечения обстоятельств неизбежны, но если перетерпеть неизбежное, то вскоре
удастся чем-нибудь себя вознаградить. По-своему она была добра, ибо так
извечно понимают доброту в мире торговли грязной водой. К тому же, если бы
Ханаскэ сумела уговорить Комае сама и сегодня же, то в дело не вмешались бы
посредники из чайного дома. Тогда прямо из рук гостя можно было бы получить
пятьдесят иен благодарственных, из которых двадцать, умело поторговавшись,
положить себе в карман. А если гость даст сто иен, то она получит пятьдесят.
Для гейши, которая не хороша собой и лишь сопровождает на банкетах других,
это была единственная отрада. А для женщины, не расстающейся со
сберегательной книжкой, это была пожива.
Ханаскэ считала, что не стоит зря тратить время, выслушивая, что
ответит Комае, иначе возможное станет невозможным. Она не испытывала ни
малейшей неловкости, поскольку знала: если загнать Комае в ловушку, из
которой у той не будет иного выхода, все уладится само собой. Она отлично
видела конец этого привычного пути.
- Ну, я тебя очень прошу. Согласна? Ханаскэ стремительно метнулась к
лестнице, оставив Комае одну в пустой гостиной и не дав ей даже времени
сказать: "Постой!"
В груди у Комае стучало, она совершенно потерялась. Но ведь нельзя же
было вечно так стоять в пустой комнате, тем более что в коридоре послышались
шаги, по всей видимости это была служанка. Ничего не оставалось, как
вернуться к гостю.
Когда Комае вошла, в гостиной уже не было старой Фусахати. Незаметно
исчезла и группа гейш помоложе, таких как Инэка, Оборо, Кинэко, Хагиха.
Остались лишь одна ученица по имени Тобимару да похожий на морское чудище
антиквар - служанка обмахивала ему спину веером, а он по-прежнему не
торопясь пил из большой рюмки.
Комае претила та поспешность, с какой дело было улажено, но сетовать не
приходилось. Хотя от стыда у нее выступили слезы на глазах, она настраивала
себя на героический лад - мол, раз уж так вышло, то чашу с ядом надо испить
до дна.
Чайный дом "Тайгэцу" был тот самый, хозяйка которого выстроила в
Моригасаки виллу "Три весны", и здешняя ее усадьба тоже славилась лучшим
садом среди заведений квартала Симбаси. На краю сада, там, где свет
каменного фонаря отблеском ложился на гладь пруда, за деревьями и
примыкавшей к торцу дома изгородью пряталась от людских глаз дальняя
гостиная. Туда-то и проводили гостя вместе с Комае, предложив им обуть
садовые шлепанцы.
Войдя со стороны террасы, они попали в комнатку в три татами, тут же
был пристроен и туалет. Все было предусмотрено так, чтобы можно было
обойтись без помощи служанки: тут была и маленькая жаровня из павлонии, и
зеркало в раме тутового дерева, и лакированная распялка для кимоно. Было
темновато, поскольку свет приглушал обтянутый шелком абажур, но за плетенной
из камыша перегородкой виднелась еще одна комната, в шесть татами, а в ней
постель, прикрытая пологом из цельного полотнища вуали. Холодный оттенок
ткани плавно переходил в голубую кайму по краю. Под пологом приготовлено