"Майкл Кандель. Космическая опера " - читать интересную книгу автора

дает деру". Входит генерал Врикоб со своей свитой и отдает Провлюксу особое
распоряжение - проследить, чтобы люди, когда их разбитые остатки ретируются
в местный кустарник, ни в коем случае не уничтожили генетическую
лабораторию.
Оказывается, план вторжения включает перестройку самого генома
человека. Захватив генетическую лабораторию, бакты сделают людей слабыми и
покорными до конца времен; все, что для этого надо, - подкрутить аллели
34M-44F-XA во второй хромосоме слева. "Гуанин, аденин, цитозин", - поет
генеральская свита под аккомпанемент хриплых саксофонов и зловещих аккордов
цимбал.
Когда бакты-военные уходят, из-за булыжника появляется досель
незамеченная Бунда, дочь старшего оружейника Греффа. Откинув с лица вуаль,
она исполняет плач о том, что Провлюкс, мол, совсем спятил с этим своим
карьеризмом и жаждой власти: хочет теперь спариваться не с ней, Буйдой, а с
человеческой самкой, некой Беатой Де Врис, которую в прошлом квартале видел
по телевизору - транслировали ежегодный конкурс песни "Святая Камилла", где
эта бесстыдная особа внебактианского происхождения была вся в тюле и лилиях.
"Что такое есть у человеческих женщин, - поет Буйда, - чего у нас, честных
бактианок, нет?" Буйда раскрывает свой план: облачиться в доспех, выдать
себя за коммандос и записаться в армию вторжения. В подходящий момент она
вонзит свой церемониальный, с зазубринами, бронзовый кинжал в девственно
белую грудь презренной инопланетянки Де Врис, а затем покончит с собой. "Ибо
не мила мне жизнь, - поет несчастная, - без моего Провлюкса".

Акт 3

Мы в генетической лаборатории возле космопорта Вюффон. Седобородый
доктор Кабрини помешивает в митохондриальном чане. "Мы построим лучшую
расу, - напевает он, - расу высоких чаяний". Возможно, это самая прекрасная,
самая возвышенная ария из всех, когда-либо написанных Дэвидсоном; и,
концептуально, и эмоционально она многим обязана заключительной сцене из
"Саломеи раскованной" Фридриха Виндберна, той, где Теренс отвергает
домогательства ведьмы Фаффы. Добрый доктор перечисляет все пороки
человеческой расы: фривольность, жестокость, пристрастие к смотрению в
различные экраны. Теперь, когда нам покорились звезды, рассуждает он, самое
время покорить самих себя.
Входит его сын Чак (звучит вульгарная, бездумная мелодия диско) и
спрашивает: "Пап, ну че ты все торчишь среди этих старых пробирок и
автоклавов? Вышел бы куда-нибудь, поразвлекся немного для разнообразия".
Развлечение, по Чаку, - это пойти в зал виртуальных автоматов и подключиться
к какому-нибудь электробильярду энного поколения. Доктор Кабрини качает
мудрой головой и говорит в ответ, что людям следовало бы посвятить время и
силы благосостоянию вида в целом, а не пустым, эгоистичным, гедонистским
забавам. И начинается дуэт, в котором доктор Кабрини рассказывает о своем
великом открытии: он выделил ген агрессии. Стоит его удалить - и наступит
мир во всем мире. "Отлично, пап, - отвечает Чак, - но что делать, если на
нас вдруг нападут?" Эта на первый взгляд комичная перебранка выражает
глубокую экзистенциальную дилемму: в некотором отношении мы должны всегда
оставаться зверьми, полагает Дэвидсон, чтобы защититься от зверей, иначе те
покорят нас и убьют, и род людской прервется. Однако, спрашивает философ,