"Сергей Калабухин. Злая любовь." - читать интересную книгу автора

последний эскиз. "Тогда потребуй от неё оставить твою жену в покое. Как же
другие всю жизнь в коммуналках да общагах живут? Хочешь сохранить семью,
образумь или укроти свою мать". Он уходил, а я бежал в курилку, чтобы немного
успокоиться, сбросить с себя груз его проблем и вспомнить последний вариант
решения собственных, обдумывание которых так неожиданно прервал его визит.
Эти сцены повторялись всё чаще и продолжительнее, наши аргументы и
контраргументы стали напоминать заезженную пластинку, моё сочувствие
сменилось раздражением. Визиты Тимофея отвлекали меня от дела, а сроки сдачи
работы неуклонно приближались. Заказчик требовал представления
промежуточных результатов. Hачальник тоже стал захаживать ко мне и
интересоваться успехами. Пришлось таскать груз того, что не успел сделать или
додумать на работе, домой. А это уже начало создавать напряжённость в моей
собственной семье. Посему я прямо "намекнул" Тимохе, чтобы он прекратил свои
визиты ко мне в рабочее время. Однако, начав исповедоваться, он уже не мог
остановиться и окончательно вылез из своей берлоги, забросив прессу и карточки
на произвол судьбы. Выходя в курилку, я тут же натыкался на его тоскливый
взгляд бездомной собаки. Hадо сказать, в то время я стал серьёзно подумывать о
вреде курения. После работы на выходе Тимоху теперь встречала жена,
симпатичная маленькая девушка, напоминающая худенькую школьницу с
измученным лицом. Они вместе шли в ясли за дочкой, а потом домой. Оставаться
наедине с его матерью она не желала.
Конечно, промежуточный результат мы выдали. Заказчику был
представлен макет, который работал не более десяти минут. Hо никто и не
собирался демонстрировать его долее. Представитель заказчика подмахнул акт, на
основании которого нашей "фирме" была перечислена остальная часть
договорной суммы на "изготовление рабочего образца и оформления
необходимой техдокументации". Мы это дело соответственно "обмыли", а через
месяц начальник заговорил о сокращении штатов. Первым расчёт получил,
разумеется, замучивший всех жалобами Тимоха. Получив непредвиденный удар,
откуда и не ждал, бедняга впал в истерику. Маленький, как голодающий
подросток, с залитыми слезами стёклами очков, он метался по комнатам, хватал
всех за руки, пытаясь что-то сказать. Hо его речь была ещё менее связной и
разборчивой, чем у пьяного. Мы ничем не могли его утешить, ибо меч завис и над
нами. Всем давно стало ясно, что превратить продемонстрированный заказчику
макет в рабочее устройство невозможно. Для этого необходимо увеличивать
габариты минимум в двадцать раз, что не допустимо техзаданием. Получив
деньги, начальник решил закрыть "фирму" и кинуть заказчика, воспользовавшись
"дымовой завесой" очередного перелома, провозглашённого Ельциным, влезшим
по примеру Ленина на броневик. Мы поняли намёк и дружно бросились искать
новую работу.
Второй раз случай свёл меня с Тимохой где-то через год. Я уломал
директора своей новой "фирмы" поставить мне в квартиру телефон по
коммерческой цене - по общей очереди мне пришлось бы ждать его в лучшем
случае до пенсии, а провозглашённый в нашей стране курс на капитализм тут же
породил наряду с долголетними "государственными" очередями мгновенные
"коммерческие" блага. И вот новенький телефон стоит на журнальном столике.
Мы всей семьёй сгрудились вокруг, лихорадочно соображая: кому бы позвонить?
Через несколько часов однообразных кудахтаний в запотевшую трубку страсти
несколько поутихли, дети побежали по друзьям собирать номера телефонов, жена
ушла на кухню готовить праздничный ужин, а я, лениво перелистывая старую