"Андрей Калганов. Родина слонов ("Шаман всея Руси" #2) " - читать интересную книгу автора

- Вишь, какую хоромину ромейские зодчие справили.
По всему было видно, не бедствовал тиун. Оно и понятно, от каждого
полюдья перепадало...
Жилище Любомира располагалось в посаде, а не в детинце. Вроде бы такой
фигуре, как тиун, надлежало селиться близ князя, а не среди простолюдинов.
Во всяком случае, Степану представлялось именно так. Не выдержал,
поинтересовался.
- На Горе тож хоромина имеется, - ответствовал Любомир, - только не
житье там, пред княжьим-то оком. А здесь вольно.
"Вот и я всегда начальства сторонился", - не без симпатии подумал
Степан.
Некоторое время Белбородко слонялся по двору без дела, заглядывался на
дворовых девок да старался чем-нибудь заняться от скуки. Задача оказалась
прямо-таки невыполнимая. Хотел было дровишек порубить, так парень дворовый,
тюкавший топором, руками замахал: дескать, ты чего, не барское это дело, еще
рученьки занозишь. Девки на контакт не шли, любые попытки сближения
заканчивались смущенным хихиканьем и скорым улепетыванием. Видно, хозяин не
давал распоряжений насчет гостя. Мог бы и дать...
Лисок, в отличие от Степана, под домашним арестом не сидел. Сыскач
быстро освоился, свел дружбу с местными псами и, судя по всему, приобрел у
них великое уважение. Еще бы, у кого еще из куябских пустобрехов имелось
собственное жилище, у кого на шее болтался ремень с железными бляхами... Не
иначе рыжий малыш - собачий князь. А коли так, надо быть к нему поближе, а
то другие, кто порасторопней, место займут. В сопровождении свиты Лисок то и
дело предпринимал вылазки. Степан не возражал. Пускай гуляет, чего животину
на привязи зря держать.
Вечерами приходил Любомир, злой, как Чернобог, разгонял дворовых и
тащил Степана пить медовуху да гутарить.
"Ох уж эти мне разговоры за жизнь, - думал Степан, - крест психолога! И
не хочешь, не надо тебе, чтобы вещали о своей горькой судьбине, ан лезут и
лезут... То ли слушаешь вдумчиво, то ли в лице что-то располагающее...
Тоска-с!"
Любомир костерил конунга Истому на чем свет. И такой он, и сякой, и
разэтакий. Степан вдумчиво говорил "угу", задавал наводящие вопросы.
Выходило, что Истома превысил полномочия, данные ему советом племен. Совет
племен трав десять тому назад избрал паскудника воинским вождем, дескать, в
походы ходить да от татей оборонять, а он возьми да и набери наемную дружину
(на казенные-то денежки отчего ж не набрать?) из всяких доброхотов - хазар,
варягов, арабов да и своих же полян. Дружине, понятно, своих грабить
завсегда проще, чем в походы на врагов ходить. Вот и занялись. Полюдье за
полюдьем... А народ стонет...
Обычно после упоминания про стонущий народ Любомир начинал каяться. Де
и он свою руку приложил, дань для Истомы собирал. Только если бы кто другой
собирал, то во сто крат хуже было бы, обдирал бы этот кто другой людинов,
как березку на лыко, а он, Любомир, с понятием брал, последнее не изымал.
Потому людины к нему с уважением относятся и камня за пазухой не держат.
Истома же - пес шелудивый, и псу надо хвост прижать. Прознал, что хазары
собираются на полян двинуть, так и вовсе сладу с ним нет. Войско
разболталось, раньше хоть его слушались, теперь же всяк за себя. Истома с
малой дружиной по дворам богатым шарит, грабежом промышляет. Кмети, которые