"Андрей Калганов. Родина слонов ("Шаман всея Руси" #2) " - читать интересную книгу автора

на Кукшин двор добро свозить стали.
Сечень* выдался метелистый да на мороз не скупой. Кукша то и дело дышал
на заиндевевшие пальцы, разминал их, чтобы разогнать кровь. Еще посреди
капища возле огня отогревался, но долго не засиживался - зимние дни коротки,
не заметишь, как темь навалится. А дел-то прорва, и дотемна их всех
переделать надо!
______________
* Сечень - январь

Сперва принялся Кукша за истуканову башку. Добрым словом вспоминал
бензиновые да электрические пилы - будь у него такая, вмиг бы справился. А
так грыз древесину не больно-то острым Микулиным творением чуть ли не два
дня.
Когда наконец управился, провертел сверлом дырку и насадил башку на
железный штырь. Хорошо получилось. Прорезал в деревянной спине глубокую
борозду, сверху выдолбил ямку-схрон. Собрал в ямке хитроумный механизм из
шестерней, вставил в борозду железные кольца - ни дать ни взять -
позвоночник, продел в те кольца цепь и обмотал вокруг шестерней, чтобы зубья
в нее впились. Попробовал и залюбовался невольно - истуканова башка
ворочается, глазами сверкает.
Убедившись, что механизм действует, Кукша приладил на истукана накидку
из волчьих шкур, кое-где прихватил гвоздями, чтобы держалась покрепче. Затем
вернулся в Лютовку и объявил, что Чернобог простил лютичей.

Лето Года Смуты. Куяб. Двор Любомира

Двор был обнесен дрекольем не хуже, чем в приснопамятной Дубровке, а у
ворот стояли два дюжих воя, лыбились (а глаза настороженные) всякий раз,
когда Степан подходил, но со двора не выпускали. Впрочем, Белбородко не
особо и рвался. По большому счету, в Куяб соваться пока не следовало. Коли
там всякие лихие дела затеваются, лучше посидеть, подождать. Голову сложить
завсегда успеешь!
Дней через пять на двор Любомира стали стекаться кмети. В полном боевом
облачении, на конях. Челядь с ног сбилась, размещая прибывавших. Любомир
заметно повеселел, каждого встречал лично - проявлял уважение. Каждому
подносил чарку.
Теперь он уже не отлучался по утрам. Сидел безвылазно у себя. Приходили
людины, кланялись. Любомир потчевал их в хоромах, выходил пьяный, довольный.
- Заваривается каша...
Не нравилось все это Степану. Кметей пришло к Любомиру изрядно - сотни
две. Да ведь у Истомы все равно воинов больше. А как навалятся? Любомир
отмахнулся:
- Могли бы, уже навалились бы. Истомова рать нынче, что волчья стая без
вожака. Им бы промеж собой не передраться, и ладно. Купцов грабят да
людинов, что побогаче. Девок красных умыкают. Пьянствуют, песни горланят -
куролесят кто во что горазд. Это уже не дружина, а татья ватага.
Песни орали не только истомовские кмети, но и любомировские. На одной
из братчин, что тиун устраивал едва ли не каждый день, кмети избрали
Любомира воинским предводителем, сиречь князем.
Сидели за длинным столом, произносили здравицы, славили хозяина.